Читаем Сикарио полностью

Среди тех, кто наивно полагал, что уже не боится ничего, вдруг началась паника, и на протяжении двух месяцев количество нападений на женщин на улицах города сократилось до такого минимума, о котором никто никогда и не слышал.

По счастью, нас с Рамиро это обошло стороной.

Даже если бы мы и захотели кого-нибудь изнасиловать, то для этого нам пришлось бы забраться на плечи один к другому, да и то не дотянулись, потребовалось бы еще взять в руки палку. Но, все равно, происходящее нас очень испугало. По ночам мы сидели в своем фургончике, тряслись от страх и постоянно прислушивались ко всем звукам, ко всем шорохам, что доносились со стороны площади.

Сколько нам тогда было? Десять, может одиннадцать лет… Часами мы сидели с круглыми, как блюдца глазами, с пересохшим от страха горлом, так что и слова вымолвить не могли, ожидая, что того и гляди кровожадные мстители набросятся на нас из темноты, сводя счеты за девчонку, которую мы и в глаза не видели, но у которой папаша нажил приличное количество деньжат.

Слышали вы, как воет ветер, что налетает на Боготу с гор? Он приходит с вершины Монсерат, спускается в долину, проносится по улицам, пересекая город с востока на запад, и уносится в направлении кладбища, чтобы затем раствориться и затихнуть на просторах саванны.

После полуночи ни одна скорбящая душа не осмеливается выйти на улицы и площади города, когда дует этот ветер, и не потому, что он холодный и режет как бритва, и промозглый настолько, что проникает в саму душу, но от того, что кажется, будто он не просто воет, а нашептывает слова леденящие кровь, и некоторые утверждают, что это и не слова вовсе, а «Поцелуй Костлявой».

Даже покойники вздрагивают в своих могилах, когда этот ветер проносится над ними.

Вы и представить себе не можете, каково это сидеть в маленьком разбитом фургоне, слушать как ветер завывает снаружи, чувствовать как ледяные струйки просачиваются во все щели, навевая такую тоску смертную особенно часа в три ночи, что поневоле покажется, будто там перешептываются убийцы, пришедшие чтобы отрезать ваши бесценные «орешки».

Улыбаетесь? Нет? Не обманывайте. Я видел. Пусть ваши губы и не шевельнулись, но в глазах появилась улыбка.

Если хотите по-настоящему понять о чем я говорю, ощутить это в полной мере, то попробуйте провести ночь на улицах Боготы, когда дует этот ветер. Наймите какой-нибудь старенький автомобиль, заберитесь внутрь и постарайтесь дождаться утра.

Видите эти пальцы похожие на птичью лапу. И хоть я вполовину младше вас, но с трудом могу шевелить ими. «Артрит» сказал доктор, и кто его знает, что означает это слово, но я абсолютно уверен, что именно из-за того ледяного ветра рука моя стала теперь похожа на крючковатую лапу.

И еще, от этого ветра у меня выпали зубы.

Не верите… Не хватало еще, чтобы я ходил беззубым, как старик. Это обошлось мне в десять тысяч песо. Хотите узнать остались ли у меня собственные или весь рот набит вставными? Вообще-то, вы должны признать, что трудно отличить одни от других.

Так о чем мы говорили? О ветре?

Или правильнее сказать о страхе?

Спустя два месяца жизнь вернулась в прежнее русло, головорезы ушли, прекратились кастрации и убийства, и почти сразу же начались ограбления, нападения и изнасилования в количестве не меньшем, чем было до этого.

Приблизительно в то же самое время на сцену вышли «Лимоны».

Викторио, Отелло и Каликсто Лимон, двоюродные братья. В своем родном городке Тулуа – он располагается в долине Каука, эти людишки вполне обоснованно заслужили славу отчаянных насильников. А следует отметить, что и среди колумбийцев Каука считается местом опасным, где в пятидесятые годы репрессии со стороны властей достигли масштабов настоящей катастрофы.

Были они наемными убийцами на службе ультраправых реакционеров.

Землевладельцы Кауки использовали тех «Лимонов» чтобы расправиться с либеральной и крестьянской оппозицией, и, насколько я осведомлен, те ребята справились с предложенной им работой самым лучшим образом, так что, в результате их самоотверженных усилий, там не осталось никого достойного хоть какого-нибудь упоминания.

Поговаривают, что наняли их торговцы с Седьмого Шоссе, другие утверждают, что их использовали местные владельцы ресторанов и гостиниц, некоторые указывают на комиссара полиции, решившего переложить эту грязную работу на плечи других людей – версий много.

Все трое были похожи друг на друга, будто их строгали по одному шаблону: среднего роста, с желтоватой кожей, с орлиным носом, худые и молчаливые, все время прячущие руки под серым пончо, на голове сомбреро, надвинутое по самые глаза, что никогда не смотрят прямо, а куда-то в сторону, но, тем не менее, постоянно отслеживают каждое твое движение и от их взгляда невозможно скрыться.

Свой штаб они устроили в одном кафе на проспекте Лимы. Садились за столиком в глубине зала, спиной к стене, а между ними и дверью возвышался угол барной стойки. В течение дня никто не осмеливался занять это место, достаточно хорошо защищенное, хотя и знали, что «Лимоны» имели обыкновение собираться там лишь ближе к вечеру.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 знаменитых людей Украины
100 знаменитых людей Украины

Украина дала миру немало ярких и интересных личностей. И сто героев этой книги – лишь малая толика из их числа. Авторы старались представить в ней наиболее видные фигуры прошлого и современности, которые своими трудами и талантом прославили страну, повлияли на ход ее истории. Поэтому рядом с жизнеописаниями тех, кто издавна считался символом украинской нации (Б. Хмельницкого, Т. Шевченко, Л. Украинки, И. Франко, М. Грушевского и многих других), здесь соседствуют очерки о тех, кто долгое время оставался изгоем для своей страны (И. Мазепа, С. Петлюра, В. Винниченко, Н. Махно, С. Бандера). В книге помещены и биографии героев политического небосклона, участников «оранжевой» революции – В. Ющенко, Ю. Тимошенко, А. Литвина, П. Порошенко и других – тех, кто сегодня является визитной карточкой Украины в мире.

Валентина Марковна Скляренко , Оксана Юрьевна Очкурова , Татьяна Н. Харченко

Биографии и Мемуары
След в океане
След в океане

Имя Александра Городницкого хорошо известно не только любителям поэзии и авторской песни, но и ученым, связанным с океанологией. В своей новой книге, автор рассказывает о детстве и юности, о том, как рождались песни, о научных экспедициях в Арктику и различные районы Мирового океана, о своих друзьях — писателях, поэтах, геологах, ученых.Это не просто мемуары — скорее, философско-лирический взгляд на мир и эпоху, попытка осмыслить недавнее прошлое, рассказать о людях, с которыми сталкивала судьба. А рассказчик Александр Городницкий великолепный, его неожиданный юмор, легкая ирония, умение подмечать детали, тонкое поэтическое восприятие окружающего делают «маленькое чудо»: мы как бы переносимся то на палубу «Крузенштерна», то на поляну Грушинского фестиваля авторской песни, оказываемся в одной компании с Юрием Визбором или Владимиром Высоцким, Натаном Эйдельманом или Давидом Самойловым.Пересказать книгу нельзя — прочитайте ее сами, и перед вами совершенно по-новому откроется человек, чьи песни знакомы с детства.Книга иллюстрирована фотографиями.

Александр Моисеевич Городницкий

Биографии и Мемуары / Документальное