Сихирити

— Может, ты возьмёшь меня с собой? — предпринял очередную попытку хозяин «Схватишек». — Подумай, что я могу для тебя там сделать! — указал пальцем вверх. Ты можешь жить в роскоши и богатстве. Больше никогда не беспокоиться о куске хлеба! Сможешь иметь слуг…

— Остынь, мальчик, — презрительно оборвал старик. — Я пришёл в этот мир ни с чем и уйду из него ни с чем. И ты, кстати, тоже. А всем, чем якобы владеешь, мог бы распорядиться умнее. Если бы ум был.

— Как это якобы владею?! — прекратил жевать бизнесмен. — Вытащи меня и я покажу тебе это «якобы».

— Покажи сейчас. Что молчишь? Не можешь? Естественно не можешь, потому что у тебя ничего нет. Все, что у нас есть оно внутри, снаружи лишь мишура. Как на ёлке. Все эти украшения ты можешь хоть на веник повесить. Но он-то после этого ёлкой не станет? Вот и ты всего лишь веник, обвешанный ёлочными игрушками. Потому вытаскивать я тебя отсюда не буду. Такого дерьма там и без тебя хватает.

— Моралист хренов! — стиснул зубы Никита. — А можно у тебя спросить, если тебе достанутся миллиарды, то ты их потратишь на благотворительность или купишь Феррари? И какого цвета тогда будет Феррари?

* * *

С Джиной Никита добился определённых успехов. Она стала ласково к нему относиться, смотреть влюблёнными глазами. Иногда складывалось впечатление, что понимает речь и даже выполняет, что он говорит, но на поверку это оказывалось иллюзией или совпадением. Испытания у подземного народа пустили её психику под откос. Никита понимал, что далёк от таких понятий, как психология. Он даже не представлял, с какой стороны подступиться к Джине. Поэтому постепенно интерес угасал. Он реже и реже беседовал с ней вечерами. Рассказывать истории не хотелось — потерял надежду вернуть её разум. Стал чаще ходить во Внешний Мир. Пару раз попытался на прогулки взять и Джину. Однако если сам привык к постоянному мраку, Тоннелям, дрожавшему свету факела, общей клаустрофобической атмосфере, то женщина, наоборот, боялась. И когда страх достигал пика, она скатывалась в животное состояние. Начинала истошно выть и пыталась убежать. И происходило это, как правило, через минуту-другую после выхода во Внешний Мир. Никита пару раз попытался взять её с собой, а потом бросил это гиблое дело.

Как-то попросил у императора новое пончо. И, на удивление, Гоги вновь разрешил и даже самолично выбрал. Одежда оказалась на порядок качественнее, длиннее (чуть ниже колена) и удобнее.

Бизнесмен начал забредать дальше и дальше от места, где жило племя сихирти. Много раз встречал валявшиеся на земле факелы. Один раз на него напало какое-то сумасшедшее животное. Он так и не понял, чем это раньше было: кротом, крысой-переростком или небольшой лисой — стерлись межвидовые различительные признаки. Облезлая и озлобленная тварь кинулась из-за угла. Никита успел ткнуть ей факелом в морду, а потом долго слышал пронзительный скулёж.

В другой раз хозяин «Схватишек» столкнулся со странным следом в одном из Тоннелей. А точнее пещере, размеров которой так и не понял. До потолка и стен свет от факела не доставал. Недалеко от того места, где вышел человек, тёк ручеёк. В песке возле воды Никита и увидел выдавленную ступню, размера эдак семидесятого. Кровь в жилах заледенела, когда в полной мере осознал гигантские размеры её обладателя. А перед глазами сразу встал фильм, виденный в детстве. Там огромный циклоп варил и ел людей, а спаслись те, кто укрылись овечьими шкурами. Никита почувствовал холодную стальную иглу, вонзившуюся в сердце. И поспешил убежать из этой пещеры. Туди об этой находке и о своих страхах не рассказал, иначе непременно услышал бы «филолох». А вообще с Туди отношения испортились. Хотя, как сам себе признавался Никита, они никогда и не были хорошими. Старик из болтуна и ворчуна превратился в молчаливую и задумчивую колоду. Он попросту целыми днями сидел и смотрел за тем, как рисует человек. Хозяин «Схватишек» пытался его разговорить, но все попытки оказались тщетными. На всё у дедка были односложные ответы.

Когда бизнесмен очередной раз искал выход на поверхность, то нашёл пещеру с пластиковыми зелёными стульями, какие используют в уличных кафе, класса «забегаловка». Они были сложены один в другой до самого потолка и стояли аккуратно вдоль стен. Кто, когда и зачем натаскал столько стульев, бизнесмен задумываться не стал. Лишь усмехнулся, когда представил вывеску посреди леса: «Мы открылись! Кафе «В гостях у сихирти».

В другой раз нашёл неприметное ответвление. Узкий и низкий коридорчик вывел в выложенную красным кирпичом комнату. Никите пришлось пригнуться, чтоб попасть внутрь. Сихирти проломили дыру в кирпичной кладке под свой рост. Из комнаты куда-то наверх вела бетонная лестница. Через двадцать ступеней она оказалась засыпана огромными глыбами. Бизнесмен прислушался, не доносится ли с той стороны каких-нибудь звуков. Тишина.