Сила его любви

– Тогда ты согласишься, что Наталья хотела бы, чтобы Скайлар была привлечена к ответственности по всей строгости закона, чтобы защитить других от причинения вреда. Кроме того, ты все еще можешь угрожать ей экстрадицией и более длительным тюремным сроком.

– Обвинительный приговор не остановит такую женщину, как она, от повторения этого поступка, – цинично сказал Дима, – она нашла способ увеличить свой доход, и она не откажется от него только потому, что на некоторое время сядет в тюрьму.

– Поэтому я подам на нее в гражданский суд и обанкрочу ее. Кроме того, из‑за обвинительного приговора Скайлар будет чертовски сложно устроиться на работу, где у нее будет доступ к конфиденциальной информации. Если бы я заранее знала, что она может шпионить, я бы не подпустила ее ни к себе, ни к моей работе.

Дима мрачно посмотрел на Дженну:

– Дженна, ты помнишь договор о неразглашении, которое ты подписала после того, как Наталья и мой брат обручились?

К чему он клонит?

– Конечно.

– Это мешает тебе выдвинуть обвинения против Скайлар, потому что для этого тебе потребуется раскрыть конфиденциальную информацию о моей семье и компании.

– Я не обязана раскрывать, что она украла информацию о вас всех и «Миррус глобал». – Дженна не собиралась поднимать эту информацию ни в уголовном, ни в гражданском иске.

– Любое расследование поднимет эту информацию, и это будет нарушением соглашения.

– Я не уверена, что адвокат согласится с твоими доводами.

– Во что бы то ни стало проконсультируйся с ним. – В голосе Дмитрия звучало не превосходство, а смирение.

Вот тогда Дженна поняла, что Дима был уверен в своей правоте. Кроме того, он был готов использовать ее собственную честность против нее, если это означало получить то, что он хотел. Она подписала этот договор о неразглашении по доброй воле, пообещав хранить секреты своей подруги.

– Значит, мой брат и его компания не имеют значения? – спросила Дженна, разочарованная так, как никогда раньше. Даже прошлой ночью, когда она думала, что Дима использовал секс как инструмент.

– Мы определим, был ли нанесен какой‑либо вред его компании и что можно сделать, чтобы смягчить его.

– Хорошо, – у Дженны не было других слов. Ее собственное чувство чести не позволило бы ей помочь брату, если при этом она нарушит свое обещание. Даже если она не понимала, что обещание включало в себя подобную ситуацию, когда она его давала.

– Мы пришли к согласию? – спросил Дмитрий.

– Если ты имеешь в виду, согласна ли я, что у меня связаны руки? Да.

Его челюсть напряглась, но он кивнул. Дмитрий, очевидно, не верил, что Дженна заслужила биться за себя или что женщина, причинившая ей вред, заслуживает наказания. Он нахмурился, но, быстро взглянув на часы, открыл дверь:

– Пойдем.

– Нет.

– Мы же все выяснили и договорились.

– Тебе не нужно мое присутствие, чтобы сказать Скайлар, что она победила и может продолжать делать с кем‑то другим то же, что она сделала со мной. Закрой дверь, когда будешь уходить.

– Дженна…

– Мы закончили. А теперь убирайтесь из моего кабинета, ваше высочество.

Выражение лица Дмитрия позабавило бы Дженну, если бы ее сердце не было так разбито. Как она позволила ему и его семье причинить ей боль? Снова? Дважды за двадцать четыре часа.

Дружба с королевой имела свои взлеты и падения, но впервые Дженна усомнилась, стоит ли оставаться в жизни Натальи. Самая близкая подруга становилась теперь причиной, по которой Дженне пришлось идти на серьезные компромиссы со своей совестью. Это было уже чересчур. Так стоило ли ей поддерживать отношения с человеком, из‑за которого Дженна не могла быть честна с собой? Честность и честь всегда были приоритетами Дженны, и даже ради дружбы она не готова была от них отказаться.

Видимо, все тяжелые мысли отразились на лице Дженны. Дима, вместо того чтобы покинуть кабинет, сделал несколько шагов к ней, как будто хотел продолжать разговор.

Только сегодня Дженна уже дала ему такой шанс, и несколько часов спустя он снова предал ее.

– Вы не только сказали мне, что я не могу добиваться справедливости за ужасное нарушение моего доверия и неприкосновенности частной жизни, но вы сообщили мне, что я даже не могу рассказать об этом своему брату. Ни ради него, ни ради меня. Как насчет того, чтобы вы придумали способ сказать моей лучшей подруге, что я больше не могу присутствовать в ее жизни? – нарочито официальным языком сказала Дженна, она пристально посмотрела на Диму, ее глаза горели от слез, ее сердце разрывалось при мысли о потере Натальи. – Я не буду подвергать риску других людей, потому что хочу сохранить дорогого человека в своей жизни.

– Могу я заехать за тобой на ужин?

Что? Он вообще услышал ее слова? Дженна даже не спросила себя, на какой планете он живет.

– Нет.

– Дженна, нам нужно поговорить.

– Нет.

Затем он ушел.

Дженна сделала глубокий вдох, а затем выдохнула. Подойдя к своему столу, она включила ноутбук и принялась за работу.