Сила его любви

– Смотрю, ты привыкла к полетам на частном самолете, – заметил Дмитрий.

– Только на Миррус.

Дженна летала в островную страну, чтобы навестить Наталью.

– Чтобы добраться до Абу‑Даби, потребуется гораздо больше времени.

– С пересадкой в Нью‑Йорке? Как долго мы там пробудем?

– Мы прибываем сегодня вечером и вылетаем в Абу‑Даби завтра вечером.

– Я хочу осмотреть некоторые достопримечательности, пока мы будем в Нью‑Йорке.

– Ты же часто бываешь там на фестивалях моды?

– Да, но всегда не хватает времени посетить достопримечательности или просто прокатиться по гавани.

– Я закончу с делами к двум. Прибереги круиз по гавани для меня. Я все устрою.

Диме пришлось работать большую часть полета. Чтобы Дженна не заскучала, он включил на телевизоре ее любимый фильм. Наушники с шумоподавлением и большой экран, спускающийся с потолка, создавали ощущение полного погружения. Когда фильм закончился, он спросил:

– Тебе понравилось?

– Да, очень понравилось. Только… я могу придумать кое‑что еще, чем ты мог бы заняться, чтобы скоротать время.

Дженна заметила, что в этом самолете была спальня в задней части. Она встала со своего сиденья, нежно провела рукой по плечу Дмитрия и посмотрела на него томным взглядом, после чего пошла в хвостовую часть самолета. Дженна почувствовала Дмитрия прямо у себя за спиной.

Кровать занимала большую часть маленькой комнаты, она была застелена роскошным шелковым покрывалом и простынями и завалена подушками всех цветов королевского дома. В центре шелкового пододеяльника был вышит герб Мирруса. На стене напротив кровати висела картина – замок Мериковых в теплых лучах солнца. Мягкое освещение придавало комнате романтический вид. Дженне нравились цвета и освещение, и это только усиливало ее чувство предвкушения того, что должно было произойти. Она повернулась лицом к Дмитрию.

– Здесь так царственно, но я не чувствую себя не в своей тарелке.

– Я очень рад это слышать.

Дмитрий бросил на нее разгоряченный взгляд. Дженна восприняла это как сигнал избавиться от собственной одежды, Дима тоже быстро разделся. Дженна потянулась за спину, чтобы расстегнуть лифчик, когда почувствовала руки, помогающие ей.

– Твоя кожа такая мягкая, шелковистая и теплая. – Его руки прошлись по ее спине, ее тело сотрясалось от желания, такого сильного, что колени подгибались.

Дмитрий протянул руку и обхватил обе ее груди, когда лифчик упал на пол. Дима провел по ее соскам, пробуждая удовольствие с первого прикосновения. После их занятий любовью прошлой ночью и утром кожа Дженны была очень чувствительной. Ее соски покрылись бисеринками удовольствия, граничащего с болью. Атавистическое предвкушение послало пульсирующее тепло вниз ее живота. Дмитрий зажал ее соски между большими и указательными пальцами, нежно сжимая и отпуская. Каждое прикосновение вызывало экстаз, пронизывающий ее до глубины души, и Дженна была на грани оргазма еще до того, как они легли в постель. Дима даже не коснулся ее клитора, но Дженна знала, что кульминация неизбежна. Он, похоже, понял, насколько близко к пику блаженства находится Дженна, поэтому положил ее на кровать и исчез между ее ног, его рот творил чувственную магию, которая заставила ее закричать за считаные секунды.

К тому времени, как он вошел в нее, Дженна испытала три оргазма, сопровождаемые торжествующим криком. Дима завоевал ее тело, как армия вторжения, намеревающаяся созидать, а не разрушать.

Разбитая Дженна прижалась к Диме так, как никогда не делала с мужчинами в своей постели, и снова погрузилась в сон, не раздумывая ни секунды.

Квартира Димы в пентхаусе была полностью современной и элегантной. Это не удивило Дженну. Картины на стене были не анонимными гравюрами, а тщательно подобранными произведениями, отражавшими как его вкус, так и эстетику квартиры. Одна была написана художником, которого Дженна знала, он выпускал всего две‑три работы в год, и все они продавались по меньшей мере за шестизначные суммы. Она знала это, потому что художник был одним из ее любимых и совершенно не входил в ее ценовой диапазон.

– Я и не знала, что ты – коллекционер искусства, – сказала Дженна, не пытаясь скрыть свое восхищение прекрасными произведениями, украшавшими стены его квартиры.

– Я считаю, что искусство – это продолжение не только творца, но и человека, который стремится им обладать.

– Я согласна. У тебя превосходный вкус.

Дмитрий одарил ее одним из тех горячих взглядов, от которых у нее пробежали мурашки.

– Я бы сказал, что твое присутствие здесь является свидетельством этого.

– Ты щедр на комплименты.

– Честно. Дженна, я честен. Ты уникальная и интригующая женщина.

– Я – это просто я.

– Ты мне нравишься.

– Я заметила. – Она улыбнулась. – Ты мне тоже нравишься.

– Поужинаем в ресторане или закажем еду сюда? – спросил Дмитрий.

– Может, приготовим что‑нибудь сами? Ты умеешь готовить?

– Я готовил в университете, но сейчас у меня нет на это времени. Да и готовить только для себя – нерационально. Проще заказать готовую еду.

– А готовить для своих любовниц? – Дженна хитро посмотрела на Дмитрия.

– У меня нет любовниц. Поэтому я не готовлю для них.