Сила его любви

– Я просто читала и плавала. Ничего интересного.

– Ты всегда прекрасна. – Он поцеловал ее со страстью, которая подтвердила правдивость его слов. Дженна ответила на поцелуй, все ее тело напряглось навстречу ему в первобытном отклике.

Дмитрий потянул за завязки лифчика у нее на спине, в то время как его губы страстно целовали Дженну. Мысль о том, чтобы обнажить перед ним свою грудь, вызвала у Дженны трепет, а затем озноб. Оторвавшись от его губ, она прижалась к его груди.

– Не надо! Кто‑нибудь увидит.

– Мы одни.

– А персонал и охрана?

– Я отправил их в квартиры.

– Мы действительно одни?

– Система сигнализации включена, и все камеры находятся под наблюдением.

– Здесь тоже есть камера?

– Есть, но я сказал им выключить ее до темноты. Нет ни одного подхода к этому дому, который не контролировался бы. Теперь им не нужно следить за нами.

– Ты уверен?

– Я обещаю тебе, милая моя. Нас никто не увидит…

– В таком случае… – Дженна снова погрузилась в поцелуй. Дмитрий стянул с нее лифчик и бросил на каменный пол. Затем он обхватил ее груди, проводя большими пальцами по соскам. Дженна задрожала, прижимаясь к нему, проводя руками по его спине, наслаждаясь ощущением его перекатывающихся мышц под ее пальцами.

Рука Дмитрия скользнула вниз по ее спине и проникла в трусики, его кончик пальца прижался к ее входу. Он провел пальцем по ее половым губам, и горячая волна разлилась глубоко внутри ее. Дженна провела руками по его ягодицам, сжимая напряженные мышцы и заставляя его стонать. Но она хотела чего‑то большего, ей нужно было прикоснуться к другой его части. Дженна просунула руки между ними, чтобы погладить его член по всей длине. Дима прижался к ее рукам с еще одним стоном, наполненным наслаждением. Дженна вытащила его эрегированный член из трусов. Он был горячим и большим, когда она обхватила его пальцами.

Они ласкали друг друга, усиливая удовольствие, пока потребность соединиться не запульсировала в ней. Но на этот раз именно Дима прервал поцелуй, чтобы сказать:

– Я хочу тебя… Прямо сейчас.

– И я тебя, – одними губами прошептала Дженна.

Она спустила трусики вниз по ногам и скинула их, не заботясь о том, куда они делись. Затем она подпрыгнула, расставив ноги так, что ее бедра оказались по обе стороны от него, и скрестила лодыжки. Головка его члена коснулась ее отверстия, и они оба вздрогнули. Желание пульсировало в ней, но эмоции пульсировали в ее мозгу еще сильнее.

Дженна чувствовала такую связь с Димой, какую никогда не чувствовала ни с кем другим.

Дженна легко сменила положение тела в воде и приняла его эрегированный член в себя. Взрывы экстаза раздавались внутри тела Дженны, когда она опускалась на него.

– Да, именно так, милая моя. – Дима держался за ее бедра обеими руками, помогая ей оставаться рядом, даже когда они начали двигаться. Вода придавала ей легкость, а ощущения были настолько яркими, что они оба стремительно двигались к вершине наслаждения.

Дмитрий кончил первым, его крик был громким, а тело напряглось. То, как он набухал внутри ее, когда кончал, было той стимуляцией, которой ей не хватало, и Дженна тоже закричала, когда кончила.

– Мне безумно хорошо с тобой, – прошептала Дженна.

– И мне, – тихо ответил Дмитрий.

Дженна хотела, чтобы это счастье никогда не кончалось. Если Дмитрий по‑прежнему считает, что они – партнеры без обязательств, то ее ждет сильное разочарование. Она хотела узнать, что он думает об их будущем…

Но в этот момент она просто не нашла в себе силы, чтобы прервать блаженство таким тяжелым разговором.

Дмитрий лежал без сна, Дженна прижималась к его телу. У нее был список причин, по которым брак между ними невозможен. Дмитрий был принцем. По сути, Дженна тоже была членом королевской семьи с тех пор, как Наталья согласилась выйти замуж за Николая, но Дженна старательно отрицала это.

Его статус миллиардера, которому требовался персонал и охрана, был бы плюсом для многих женщин, но не для его Дженны.

Он был на пять лет моложе, и это нельзя было изменить, но вряд ли это был решающий факт. Дженна была той женщиной, которую он хотел видеть рядом с собой, и его не волновало, что ей тридцать пять, а не двадцать пять.

Ее добровольное бесплодие было тем, чем он восхищался, потому что это показывало, как многим она была готова пожертвовать, чтобы защитить будущие поколения. Как он мог чувствовать к этому поступку что‑то, кроме уважения? Для Дмитрия это не было помехой браку. Если они решат, что хотят детей, у них есть варианты.

Почему Дженна не видела, как идеально они подходят друг другу? Не только в спальне, но и за ее пределами. Дженне было больно, когда Диме пришлось остановить ее обвинение Скайлар, но он думал, что Дженна смирилась с этим. Дмитрию чертовски повезло, и он это знал.