Сила и волшебство

Мы покивали в ответ. Аня сосредоточенно глаза чуть верх закатила, вспоминая, что же хотела сказать. И вдруг как раскашлялась, горлом поперхнулась и сквозь кашель выругалась:

− Кхе..кхе..кхе..да чтоб вам всем пусто было.

Мы сначала и не поняли, что произошло. Вроде, всё как прежде, сидим на кухне. Только как-то не по себе стало. А что именно случилось – непонятно. А потом понял − я словно выпотрошенная кукла. Но меня это не пугало, ноль эмоций. А откуда им взяться? Где это видано, чтобы чучело, набитое пустотой, о чем-то переживало.

Не знаю, долго это продолжалось или нет, но когда Аня сказала:

− Кажется, отпустило.

Мы поняли – да, отпустило. Пустота сменилась жаром. Это раскаленные до предела нервы дали о себе знать.

− Ну, ты молодца, − укоризненно поглядев на Аню, лишь и сказал Юра.

− А сами-то.

− У нас осталось одно желание, − напомнил я.

− Если мы еще раз это сделаем, за последствия я не отвечаю, − устало проговорил Юра.

− Но надо же с ним что-то делать, − не отступали мы с Аней, − с последним желанием-то.

− А какое желание? – спросил Юра. – Если в том же духе, то я пас.

− Нет, с последним желанием мы будем предельно осторожны и внимательны, − пообещала Аня.

− И что пожелаем?

− Любви и счастья, − сразу предложил я.

− Кому?

− Всем.

− С этим никакое конопляное зернышко не справиться, поверь мне, − вздохнул Юра. – Надо что-нибудь реальное.

− Тогда сто тысяч литров лучшего вина, − не унимался я.

− Сопьемся, − поморщился Юра. – Подумай, к чему ты нас склоняешь.

− Идея! – воскликнула Аня. – Давайте, вызовем Андрея и Таню обратно! Вот весело будет!

− Давайте! – тут же согласились мы.

Как порешили, так и сделали.

− Хорошо бы нам сейчас Андрея и Таню увидеть, − хитро ухмыляясь, проговорил Юра и дунул струйкой дыма в ту сторону, где предположительно должны были появиться наши друзья.

Мы отодвинулись от этого места. Сейчас, думаем, прилетят обратно, на ногах не удержаться и упадут.

Только не тут-то было. Вдруг перед нами, как на широкоформатном экране кинотеатра, появляется картина, на которой наши Андрей и Таня едут на белом слоне, увешанные цветочными гирляндами. Оба счастливые и смеются. А слон так высоко хобот задрал и что-то протрубил. Но мы ничего не слышали, только видели всё это.

Понаблюдали мы за картинкой пару минут, и она исчезла.

− Ну вот, все желания и исполнилось, − сказала Аня.

− Здорово, − проговорил Юра, − я такого никогда не видел.

А я промолчал. Всё равно, подумал я, раз уже и зерна желания исполняют, то этим всё не кончится. Скоро еще какой-нибудь способ найдется.

Дом мертвецов

В этом городе я никого не знал. Я приехал не к кому-то, а к морю. И первые четыре дня провел на пляже. Ночевал под присмотром полнеющей луны и слушал плеск волн.

«Что это за жизнь такая? – спрашивал я себя, представляя, что это огромная луна спрашивает меня. – На что ты её променял? Что отдал и что приобрел? Чем пустынный ночной пляж лучше уютной кровати?»

«Ничем, – отвечал я. – Честное слово, ничем. Так получилось».

Неделей раньше я гостил у друга в Варшаве, удивлялся незнакомой жизни, впервые оказавшись за границей. Целыми днями ходил по городу и смотрел, смотрел. Пока однажды утром не вспомнил, что несколько лет не видел море. Изучил карту Польши, висевшую на стене, и в тот же день налегке со школьным рюкзаком и двадцатью долларами в кармане на попутных машинах отправился в дорогу. Поздно вечером я уже нырял в прогретые июльским солнцем воды Гданьского залива.

Пять дней я жил под открытым небом. Варил гороховую похлебку на костре. На рассвете нагишом прыгал в море, а после собирал ракушки. В общем, чувствовал себя свободным человеком. И лишь на пятый день, когда дикий пляж каждой песчинкой проник ко мне в рюкзак, в волосы, в одежду и под одежду, хрустел на зубах, словно я питался одной стеклянной посудой, я понял – последние деньги нужно, не жалея, потратить на уют, кровать и ванну.

Двери с объявлениями о сдаваемых комнатах попадались, чуть ли ни на каждом шагу, но я не стал стучаться в первую попавшуюся. Для начала я прислушивался, что за ними творится. Этому я научился у подруги, она была звездочетом и знала, как считывается окружавшее биополе. «Такие вещи не объяснишь словами, – говорила он, – либо ты их чувствуешь, либо нет». Я чувствовал.

За первой дверью дремал синий демон бутылки, в его власти находился весь дом. Там в любой момент мог начаться скандал. За второй пересекалось несколько пространств с искривленным временем, и потому обитатели дома старели быстрее, чем их соседи. За третьей дверью пригорела каша и не оттого, что за ней не уследили. Дело было в старом обтянутом кожей сундуке, который стоял в подвале. На дне сундука хранилась чья-то прядь волос, она-то и мешала наладить порядок в доме. За четвертой дверью знаки Сатурна обещали скорое членовредительство.

Забраковав с десяток дверей, я уже хотел вернуться дожевывать пляжный песок, как мне неожиданно повезло. Я стоял перед дверью и не чувствовал никаких сомнений. Открыв её, я немного смутился пыльной тишины, выкатившейся к порогу, словно клубок из старого комода.