Сила конфиденциальности. Почему необходимо обладать контролем над своими персональными данными и как его установить

Вы были бы в полной безопасности от терроризма и эпидемий, если бы навсегда заперлись в своем подвале, но стоит ли оно того? В какой момент мы стали готовы заплатить за небольшое повышение уровня безопасности своими гражданскими свободами? И можем ли мы найти способы повысить уровень своей безопасности, не нарушая наше право на конфиденциальность? Запрет промышленного животноводства и рынков под открытым небом, где диких животных продают живыми, мог бы быть гораздо более эффективным для предотвращения эпидемий, не говоря уже о потенциальной пользе для благополучия животных.

Во время кризиса легко захотеть сделать все необходимое, чтобы только остановить катастрофу, сеющую хаос. Но помимо размышлений о том, как сдержать неминуемую катастрофу, мы также должны думать о том, каким станет мир после того, как буря утихнет[310]

.

Исторически так сложилось, что кризисы проходят, а антикризисная политика остается. Решить проблему сейчас таким образом, чтобы в будущем она еще больше усугубилась, – плохое решение. Прежде чем отказываться от нашей конфиденциальности в разгар кризиса, мы должны быть абсолютно уверены, что это необходимо и что у нас есть способ восстановить контроль над своими правами после завершения чрезвычайной ситуации. В противном случае мы рискуем оказаться в более глубокой яме, чем та, из которой пытаемся выбраться сейчас.

Действовать нужно уже сейчас

Какими бы могущественными и неизбежными ни казались технологические гиганты, мы все еще можем реформировать экосистему данных. Многие отрасли экономики не оцифрованы. На Западе до пандемии коронавируса только десятая часть розничных продаж проходила онлайн, а на облачные системы приходилась примерно пятая часть компьютерной обработки данных. Пандемия коронавируса заставила значительную часть человечества работать из дома, продвинула нас еще дальше в цифровую реальность. Мы должны соблюдать осторожность. Если мы позволим технологическим гигантам продолжать расширяться, не устанавливая строгих правил того, что именно они могут преобразовывать в данные и что они будут делать с этими данными, скоро будет слишком поздно. Пришло время для решительных действий.

Глава 6

Что вы можете сделать

Многие решающие социальные, экономические, политические и технологические изменения, которые пережило общество, в какой-то момент казались немыслимыми для большинства населения. Это касается как положительных, так и отрицательных изменений. Права женщин, электричество, либеральная демократия, самолеты, коммунизм, холокост, чернобыльская ядерная катастрофа, интернет – все это казалось невозможным. И все же это случилось.

Мир может быстро и резко измениться. В начале марта 2020 года жизнь шла привычным чередом. Люди свободно перемещались по миру, супермаркеты были переполнены, больницы работали в обычном режиме. В течение нескольких недель треть человечества оказалась в полной изоляции из-за пандемии коронавируса. Значительная часть международных поездок прекратилась, покупка продуктов питания превратилась в рискованную, иногда сложную операцию, а медицинские услуги стали недоступны из-за большого количества заболевших.

Буддийская философия называет изменчивую природу жизни непостоянством. Потенциал трансформации может быть пугающим, потому что он напоминает нам, что в любой момент все может ухудшиться. Но непостоянство также может приводить и к улучшениям – это означает, что мы можем делать мир лучше. Мир обязательно должен меняться, и мы можем использовать эту первозданную основу жизни для того, чтобы изменения происходили к лучшему.

В конце восемнадцатого и начале девятнадцатого веков рабство было привычным делом. Именно на нем, среди прочего, зиждилось производство сахара. Из экзотической роскоши в середине семнадцатого века к восемнадцатому веку он превратился в необходимость. Сахар сформировал важный источник калорий в рационе каждого человека в Великобритании – жителей городов и деревень, богатых и бедных. В этом контексте рабство рассматривалось большинством как признак торговли, прогресса и цивилизации. Считалось само собой разумеющимся, что рабство является единственным средством удовлетворения потребности. К счастью, не все приняли господствующую точку зрения. Некоторые люди были настолько возмущены бесчеловечностью рабства, что стали воздерживаться от употребления продуктов подневольного труда, включая сахар, и убеждать других делать то же самое. В конце концов, к 1790-м годам кампания получила широкую общественную поддержку. Сотни тысяч людей в Великобритании перестали употреблять сахар[311].