Сила любви

Ее лодочки на высоких каблуках глухо ударились об пол… пам… пам… Она закрыла глаза и вздохнула: «О-о-о…» Лежа на спине, вытянув ноги, она блаженствовала, ощущая заново прикосновение к своему телу мужских рук. Наклонившись, он поцеловал ее груди, скрытые плотным кружевом.

Она сказала:

– Пожалуйста… может быть, мы разденемся, Кристофер?

Он встал на колени посреди постели и приподнял ее.

– Это не очень-то прилично – раздеваться. Я не знал, как ты отнесешься к этому.

– Неприлично оставаться одетыми в такой момент, как сейчас. Одежде будет удобнее на полу.

Он начал раздевать ее, она – его; с самыми трудными деталями одежды каждый справлялся сам. Когда они оказались раздетыми и все еще сидели друг перед другом на коленях, она вдруг оседлала его – совсем как тогда, на кухонном стуле.

– Эй, это что такое? – поддразнил он ее, удивленный тем, как бесцеремонно взгромоздилась она на него, обвив руками шею.

– Я хочу спрятаться.

– От кого?

– От твоих глаз. С того самого дня, когда мы наряжали здесь елку, я, ложась в постель, думала о том, что придет этот волшебный миг, ждала его и в то же время боялась.

– Почему? – Он откинулся назад и кончиками пальцев коснулся ее волос.

– Потому что… я представляла, какими молодыми и красивыми были твои девушки. Кожа их была, наверное, упругой и загорелой, и не было следов растяжек и морщин, вздувшихся вен и огрубевших рук, да и многого другого из арсенала сорокапятилетней женщины, не слишком-то ласкающего взгляд.

– Ли, – сказал он, чуть сдвинув ее со своего колена. – Ты забываешь одну простую вещь.

Он поцеловал ее, рука его скользнула вверх по ее обнаженному телу, и он прошептал в ее раскрытые губы:

– Я не любил их.

И эти простые слова помогли ей избавиться от стыдливости, которая, подобно одежде, мешала полностью отдаться чувству, и она, окрыленная и свободная, с наслаждением кинулась в бездну страсти. Он прилег на бок, оперевшись на локоть, и рука его заскользила по ее ноге, поднимаясь к животу и ребрам, захватила сначала одну грудь, потом другую. Он уткнулся в них лицом, попробовал на вкус, теперь уже обнаженные. Ее кожа стала влажной от его поцелуев, и она, облизав губы, потянулась рукой к его телу, млея от удовольствия ощутить его тепло. Оргазм наступил быстро – после долгих лет спячки одних нежных прикосновений мужских рук было достаточно, чтобы она вновь испытала это блаженство. Она дарила ему счастье наблюдать за тем, как извивается ее тело, слушать ее хриплое бормотание, видеть, как ее руки судорожно комкают покрывало.

И в этот момент он склонился над ней, опустившись на четвереньки, и прошептал в самое ухо:

– Ты сама хочешь надеть его или мне это сделать?

– А как бы тебе хотелось? – спросила она, осознав, что и он давно не был близок с женщиной: в некоторых его жестах безошибочно угадывалась неуверенность.

– Сделай это сама, – ответил он и вложил ей в руку крошечный пакетик.

Он откинулся на спину, заложив руки за голову, и тихо застонал, когда она коснулась его плоти и исполнила положенный ритуал.

– Два года – это чертовски большой перерыв, – громко произнес он, не открывая глаз. – Даже не представляю, как ты продержалась девять лет.

– Сейчас я тоже этого не представляю.

– Пожалуйста, поторопись… я умираю.

– О, не умирай, – взмолилась она, заканчивая свой труд, и упала ему на грудь, осыпая поцелуями его лицо. – Пожалуйста, не умирай. У меня в отношении тебя есть кое-какие планы.

Он заключил ее в объятия, ноги их сплелись, и они вместе перекатились на другую половину постели.

– Ах, сладкая моя женщина, ты спасла мне жизнь, – сказал он.

Охваченные жадным желанием, они тем не менее с трудом, как новички-влюбленные, преодолевали первые неуверенные шаги в этой любовной игре, призывая на помощь воображение, стремясь поскорее подойти к заветной близости.

Игра закончилась, стоило им заглянуть в глаза друг другу. Языки их замерли в благоговейном молчании. В этот момент они могли говорить лишь глазами. Он склонился над ней и проник в ее лоно, медленно и глубоко.

– Ли… Ли… – шептал он в ее раскрытые губы. – Наконец-то.

И тела их слились в блаженной гармонии. Это было кульминацией той нежной дружбы, которая сблизила их за эти полгода. Горести прошедших месяцев канули в небытие. Из пролитых слез, долгих разговоров и слов утешения родилось наконец долгожданное счастье. Счастье! Кристофер и Ли словно обретали себя заново.

– Ты… ты, – взволнованно шептала она, яростно прижимая его к себе. – …Все это время был только ты, а я этого не знала.

– Я боялся, ты скажешь, что я слишком молод для тебя, и отвергнешь.

– А я думала, что слишком для тебя стара и смешно и глупо с моей стороны даже помышлять о том, что такое когда-либо возможно.

– Никогда… Я хотел этого еще задолго до того, как впервые коснулся и поцеловал тебя.

– С тобой так хорошо. Как мне этого не хватало.

– Скажи мне, что ты хочешь… все, что угодно…

Она уже ничего не хотела, потому что имела самое лучшее, что могла предложить ей жизнь.

Он все ласкал ее, целовал, нежил в своих объятиях, шептал:

– Вот так? Вот так?

И она шептала в ответ:

– Да… вот так… о, да.