Он перевернул мою руку и, положив в свою ладонь, провел пальцами другой руки по моему запястью. По коже пробежала новая волна мурашек.
Моя кожа горела, но я продолжала сидеть неподвижно и молча за ним наблюдать.
С той же нежностью он провел пальцами по моему предплечью до локтя и обратно. Его губы растянулись в горько-сладкой улыбке.
– Ты всегда выглядела такой хрупкой. Вот так фокус, ведь ты из всех нас самая сильная.
Уголок моего рта приподнялся:
– Думаю, Зиан мог бы возразить против такой оценки.
Джейкоб тихо фыркнул:
– Я учитываю не только физическую силу. Зиан не может разорвать человека на части, не прикоснувшись к нему.
Почему-то в его устах мои способности звучали как нечто восхитительное, а не ужасное. Я вдруг вспомнила, что он говорил о резне в доме Урсулы Энгель.
Он сказал, что это было «охренеть как потрясающе». Назвал меня супергероиней.
В тот момент я была так потрясена случившимся и настолько ему не доверяла, что даже не задумалась над его словами.
Он не считал, что с моей силой что-то не так. Он считал, что я потрясающая, – несмотря на ошибки и все прочее.
Иначе с чего бы ему сейчас быть здесь и стараться заставить меня в это поверить?
Джейкоб переплел свои пальцы с моими и поднял другую руку, чтобы провести кончиками пальцев по моим плечам.
– Раньше, – продолжил он, – я всегда думал, что прозвище, которое дал тебе Гриффин, какое-то глупое. Лунный Лучик. Как будто ты была чем-то мимолетным и хрупким. Но ты всегда была Дикой Кошкой, свирепой и несокрушимой.
Моя улыбка стала еще шире.
– Не уверена насчет несокрушимости.
Джейкоб провел большим пальцем по изгибу моей шеи – так успокаивающе, что мне захотелось мурлыкать.
– Смотри, сколько дерьма тебе пришлось пережить – в том числе от меня, – а ты все еще стоишь на ногах. Это впечатляет.
Я уклончиво хмыкнула, сопротивляясь желанию ответить на его прикосновение.
Джейкоб провел пальцами вниз по моей спине и снова вверх, надавливая ровно настолько, чтобы это успокаивало. В ласках не было и следа его обычной жесткости.
Он снова понизил голос:
– Хотя со временем я стал лучше его понимать. Однажды, на объекте… за несколько лет до того, как мы попытались сбежать… нам тогда было, должно быть, около тринадцати, и мы тренировались на улице. Ты обернулась и улыбнулась всем нам, и в этот момент на тебя упал солнечный свет. И я готов поклясться, что ты, черт возьми, засияла.
– Как лунный луч? – пошутила я с легкой дрожью в голосе.
– Не совсем. Дело не только в твоих волосах. Ты
Его рука задержалась на моей спине.
– Ты куда больше, чем лунный луч, Рива. Ты – наше чертово солнце. Куда бы ты ни пошла, ты приносишь с собой тепло. Ты поддерживаешь нас, чтобы мы не скатились в пропасть. Сколько раз за последние несколько недель ты оттаскивала каждого из нас от края?
В глазах начало жечь еще сильнее.
– Мы все прикрывали друг другу спины.
– Но без тебя мы все четыре года чувствовали себя потерянными.
– Без меня и Гриффина, – добавила я.
Джейкоб снова начал поглаживать мою спину в своем медленном, осторожном ритме.
– Не уверен, что дела обстояли бы лучше, останься он там без тебя.
Повисло долгое молчание. Я не знала, что сказать.
Прикосновение его пальцев лишало меня дара речи. С каждым разом пламя под моей кожей разгоралось все жарче, но сердце все еще сжималось от боли утраты.
Мы пережили столько потерь. Я. Он. Все мы.
Джейкоб глубоко вдохнул:
– Именно тогда я понял, как сильно тебя хочу, но знал, что не поддамся этому чувству. Гриффин тоже любил тебя, очень сильно… возможно, он был единственным, кто мог читать чувства других людей, но он был моим
У меня перехватило горло.
– Джейк…
Он покачал головой:
– Все в порядке. Вот что я пытаюсь сказать. Тогда все было в порядке, и сейчас тоже. Тебе не обязательно испытывать ко мне те же чувства, как к Доминику и Андреасу. Я все равно никогда на них не надеялся. Я просто хочу, чтобы ты знала – я всегда буду рядом, что бы ни случилось. Для меня этого было бы достаточно. Черт возьми, это сделало бы меня счастливым.
Эмоции, бушующие в моей груди, прорвались сквозь образовавшуюся щель. Я не нашла ничего другого, кроме как повернуться к нему и прижаться своими губами к его.
Он поцеловал меня в ответ. В прикосновении его губ чувствовалось столько нежности и тепла, что я готова была растаять.
В нем не осталось ничего ледяного. Одной рукой он коснулся моей щеки, а другую положил мне на талию.
Теневая эссенция внутри меня вспыхивала, требуя большего.
Мои пальцы запутались в прядях его гладких волос, и, схватившись за них, я притянула его ближе. С губ Джейкоба сорвался стон.
Мы прижались друг к другу еще сильнее, и наш поцелуй углубился, а языки стали двигаться быстрее. Каждый нерв моего тела трепетал от предвкушения.