Сила ненависти

Устремил взгляд вперед, сквозь прутья шлема и линию нападения, оценивая шестерку игроков противника, они не вселяли ни унции тревоги, к тому же наш левый тэкл[2] Банч весил по меньшей мере триста фунтов и мог в одиночку снести половину защитной линии соперника. Но вот лайнбекеры[3] позади основных защитников не были болванами, я понял это, когда меня оттеснили во второй четверти, практически вырвав из окружения наших гардов

[4], толкая плечами с такой силой, что моя ведущая правая рука, скорее всего, была в секунде от вывиха.

Человек, не привыкший к контактным видам спорта и впервые пришедший на матч по футболу, наверняка покрылся бы испариной и побледнел как полотно, наблюдая, как два с лишним десятка взрослых парней толкают друг друга с мощностью товарняков, отшвыривают в сторону и как ни в чем не бывало несутся по полю, пока снова не наткнутся на прочную стену из мышц и костей.

Никакие синяки, ушибы и вывернутые из сустава конечности не пугали меня сильней, чем перспектива торчать в душном офисе пять дней в неделю. Я полюбил этот вид спорта, как только впервые оказался на футбольном поле. Где еще подросток, напичканный гормонами и желанием крушить все вокруг, мог выплеснуть свой заряд ненависти к этому миру? Разве что в унылой темной подворотне, где воняло травкой, кровью и мочой. Но эта часть моей жизни осталась далеко за пределами орбиты, к счастью для моей, покрытой пеплом, карьеры бывшего золотого мальчика бостонских «Патриотов», теперь переродившегося в огне[5]

.

Это никогда не надоедало – крики толпы, что смешались со звуками тяжелых ударов, когда массивные игроки столкнулись в жестокой схватке за кожаный мяч, который центральный игрок сунул мне в руки. Я обогнул месиво из тел и бросился вперед, уворачиваясь от ударов. Один из раннинбеков[6] нашей команды мелькнул на периферии, подавая сигнал, что он готов принять пас, и его позиция действительно была просто идеальна для того, чтобы пасовать, учитывая, что два балтиморских здоровяка уже остановили и зажали меня между собой с таким напором, будто хотели устроить тройничок, а не отобрать чертов мяч. Мое телосложение позволяло принять крепкую стойку, но не давало возможности вырваться до тех пор, пока мои ребята не отпрессуют этих пиявок подальше.

Я выплюнул капу и прорычал в сторону того, что был покрупней.

– Сдвинься на хер! – может быть, не лучшее начало нашего довольно тесного знакомства, согласен, но это все, на что он мог рассчитывать.

Его кривые зубы блеснули, когда резкий удар шлема пришелся точно в мой, а давление тела усилилось.

– Попроси вежливо, – прошипел он.

– Пожалуйста… Сдвинься на хер! – повторил я, устав от тупого переминания на одном месте.

– Ты труп! – Он оскалился сильней и на секунду встретился взглядом с товарищем, чтобы подать ему какой-то сигнал. Уж не знаю, в чем там состоял их план, только другой парень ослабил хватку, и этой заминки мне вполне хватило для того, чтобы переместить мяч в одну руку, а второй изо всех сил оттолкнуть придурка с дороги. Возможно, я со своими шестью футами и тремя дюймами был ниже его, но крепче и быстрей, поэтому к моменту, когда он осознал, что произошло, я уже сломя голову бежал в сторону зачетной линии противника, недалеко от которой маячил Уоррен, подняв руки и сверкая глазами в ожидании паса. Я знал, что любой неприличный публичный жест не добавит мне очков, поэтому убедился, что Уоррен достаточно близко, чтобы прочитать по моим губам отчетливое «пошел ты», прежде чем продвинуться вперед еще на пол-ярда.

Человеческие жизни ломаются ежедневно, при этом порой требуются годы саморазрушения, чтобы опуститься на дно и окончательно потерять себя. Но иногда простая нелепая случайность или одно спонтанное неверное решение запускают целую цепочку событий, способных обернуться крахом. Лично мне понадобилась секунда времени и полная телега гордыни и тщеславия, чтобы попасть в ад, в существование которого я даже не верил.

Я замедлился, чтобы показать товарищу по команде свой метафорический средний палец, но как раз в этот момент игрок соперника на полном ходу сбил меня с ног, уронив на землю и придавив своим огромным, по человеческим меркам, телом. Его веса было достаточно, чтобы выбить из моих легких кислород, не дав возможности вздохнуть или откашляться, но это было не все. Прямо перед тем, как мы рухнули вниз, я услышал хлопок и ощутил острую боль, распространяющуюся из центра левой коленной чашечки сперва по всей ноге, а затем и в каждое нервное окончание в теле.