Сила обстоятельств

Суббота, 31 мая

Спокойствие вернулось ко мне, сама не знаю почему; возможно, потому что Сартр отказался принимать снотворное, призывает себя успокоиться и спать, а это заразительно. Но главное, все уже решено, партия проиграна, и, как говорил Тристан Бернар после своего ареста, бояться уже нечего, пора начинать надеяться. Наверняка сегодня вечером де Голля утвердят. По крайней мере, произойдет раскол СФИО. Забастовка преподавателей, которую поддержали родители, прошла успешно. Возникнут серьезные оппозиционные силы, и с ними так или иначе будут считаться. В четверг вечером в Сен-Жермен-де-Пре не обошлось без происшествий, Эвелина при сем присутствовала. К Елисейским полям двинулись роскошные автомобили с роскошными господами внутри; образовалась пробка. Они стали сигналить: «Алжир французский». Кафе опустели, все посетители вышли, и так как перед церковью лежали груды камней, они подобрали их и стали кидать в автомобили. Эвелина вместе с Робером проследовала в машине за роскошными автомобилями. Возле Елисейского дворца дамы, увешанные драгоценностями, в вечерних платьях, в длинных кожаных перчатках, братались с жандармами в касках.

Даже в нашем окружении люди, не удержавшись, бросали: «Де Голль все-таки лучше, чем Массю».

Сартр обедал с Кокто, тот не был согласен с обращением, направленным де Голлю Академией.

Пресс-конференция в «Лютеции» относительно пыток. Мориак провозглашает себя голлистом, ему аплодируют весьма слабо. Большой наплыв народа. Журналистов, правда, мало, зато пятьсот интеллектуалов.

Читаю я сейчас гораздо больше, чем пишу.

Ланзманн прилетает в Корею сегодня. Любопытная ситуация.

Вчера около трех часов, возвращаясь в такси с улицы Бломе, я увидела группы молодых людей, бродивших по бульвару Пастера. «Полицейские прогнали их, но они опять возвращаются», – заметил водитель такси. Это были представители правых взглядов, они хотели возобновить занятия в классах. «Я лично в забастовках больше не участвую, – продолжал шофер. – Я понял, ты не работаешь, а другие работают, так какой смысл… Ну, что может случиться? Хуже того, что было, не будет». (Такие рассуждения слышишь всюду: по крайней мере, что-то изменится. Хуже быть не может.) А шофер добавляет относительно де Голля: «Все это по его вине: в 1945 году ему всего-навсего надо было прогнать всех евреев». Я только рассмеялась, и он в заключение сказал: «Я в этом ничего не понимаю, решительно ничего. Никто ничего не понимает. А у меня сын в Алжире».

По радио сообщают, что вчера вечером на Елисейских полях снова состоялись манифестации с сигналами машин и криками «Да здравствует де Голль!». Их противники кричали: «Фашизм не пройдет!». Стычки, несколько тяжело раненных.

Обед и спокойный день с Сартром. Радио сообщает о назначенном на завтра вступлении в должность де Голля. Де Голль умерил свои притязания; он собственной персоной предстанет перед палатой депутатов и позволит себя фотографировать. Предполагается крайне правый состав кабинета министров, но никого из Алжира. Несмотря на вчерашнюю чудовищную манифестацию, Алжир должен испытывать беспокойство.