Сила одного

– А у них теперь, у этих “салаг”, ничего не заметишь,– снова подскочил со своего места уже слегка захмелевший после третьей стопки Малыш. – я вот недавно, как только зарплату выдали, подхожу к Никитину, говорю: “Давай денег”. А он: “Нету, другие “деды” забрали”. Я говорю: “Кто?” А он: “С другой роты, чужие”. Я не выдержал, как дал ему промеж глаз, он свалился, смотрю: из-под кителя “червонцы” посыпались. Ну, думаю…

– Да подожди ты! – поморщившись, оборвал его Данко и обернулся к Жорке:– Так ты говоришь, что случилось перед тем, как сбежал Платонов? Да, припоминаю, они с Салаховым вроде бы кентовались. Кстати, Платонов тоже не показался мне похожим на черта. На того, кто может сбежать…

– Да кто их всех знает… – медленно и глубокомысленно протянул нисколько не захмелевший Большой. – Разве по одному внешнему виду о человеке узнаешь, что у негог на уме?

– Да все это ерунда! – сливая остатки водки из фляжки, снова встрял в разговор Малыш.– Бить их почаще надо, тогда дурные, тоскливые мысли повылезут…

– Из тебя, видно, вылезли,– раздраженно бросил Малышу Данко,– одна херня на уме…

– А че? Скажи, не прав? Забыл, как мы в свое время…

– Помню. Но сейчас уже время другое…

– С хрена оно другое? На “гражданке” может быть, и другое, а здесь, в армии, время всегда одно…

– Черт с ним, со временем, надоел ты мне со своей “дембельской” тягомотиной. Тоже мне умник выискался. – Данко повернулся от Малыша к каптерщику: – Скажи, форма и личные вещи Салахова здесь, в каптерке?

– Личные вещи, сам знаешь, в сейфе старшины, а форма– вон она, на верхней полке…

– Дай– ка ее сюда. Может, в карманах остались какие письма… Все же не верю, чтобы Мишка мог сам это сделать. Хотел бы узнать, хотя бы из-за чего?

– Ну давай, узнавай. – Жорка сбросил с верхней полки на колени Данко форму Салахова: камуфлированный армейский китель– “афганку”– и такого же цвета штаны.

Данко стал тщательно выворачивать многочисленные карманы и ощупывать швы. В карманах брюк и нагрудных карманах “афганки” ничего не было. Даже крошек табака от сигарет и постоянно попадающего в карманы неведомым путем мусора. В правом нарукавном кармане тоже ничего не оказалось– понятно, что вещи рядового Салахова тщательно ошманали еще тогда, когда только сняли с него. Данко сунул руку в левый нарукавный карман: там тоже пусто… Но когда Данко уже хотел вытащить руку, его средний палец зацепил в углу кармана какой-то маленький бумажный клочок. Данко пришлось хорошенько поковырять пальцем, прежде чем в его ладони оказался тщательно скомканный, крохотный бумажный листок. Осторожно развернув его, Данко с трудом разобрал три написанных на листке слова:

“Бар “Амазонка”. Анжела”.

Глава 3

– Рота, подъем! Тревого! В ружье! – вдруг отчаянно завопил в коридоре, за дверью каптерки, голос стоявшего на “тумбочке” дневального.

Полусонный захмелевший Малыш чертыхнулся. Большой стал невозмутимо и проворно натягивать сохнувшие в углу сапоги. Жорка ошалело уставился на Данко. Тот засунул измятый клочок бумаги в нагрудный карман:

– Ну че вылупился? Пошли!

В коридоре с матами и грохотом, на ходу натягивая одежду, бежали в комнату хранения оружия заспанные “щеглы”, “черпаки” и “деды”. Оттуда солдаты выбегали держа в одной руке “калашников”, в другой– подсумок, магазины и колодки с патронами. Тут же, прямо на полу, уже почти полностью проснувшиеся солдаты с бешеной скоростью набивали патронами из колодок автоматные магазины и выбегали по лестнице, ведущей вниз, на улицу– строиться.

Там их уже ждал длинный худой капитан– дежурный по полку. К нему с рапортами подбегали офицеры, бывшие сегодня ответственными по ротам.

В ночной мгле рядом с ротой Данко строились другие роты.

– Какого хрена они нас подняли? Опять гребаные учения, что ли? – выругался возникший рядом с Данко сонно хлопающий пьяными глазами Малыш.

– Заткнись, сейчас все узнаем,– потягивая чрезмерно растянувшийся ремень автомата, отрезал Данко.

– Сколько сейчас хоть времени? – зевая спросил стоявший с другой стороны от Данко Жорка– каптерщик.

– Двенадцатая минута пятого, – не спеша поднеся свои громадные часы к глазам, ответил ему Большой.

Еще минуты две вокруг, в потемках, все топало и мелькало, пока наконец роты не застыли, приняв форму правильных прямоугольников. В отдалении внезапно загрохотали ворота, и на плац стремительно въехал красный “уазик” командира полка. Всем сразу стало понятно, что случилось что-то серьезное.

Так оно и оказалось. В полку случилось очередное ЧП.