Сила стихии

Плот стукнулся о землю, и Игорь почти упал с него, когда его подхватили руки — слишком крепкие, чтобы принадлежать старому рунисту. Его вытащили, проволокли по песку и перевернули на спину. Игорь вперил взгляд в мужчину, который возвышался над ним. Солнце освещало его сзади, делая черты лица еле различимыми, но Лазарев слишком хорошо знал их, чтобы ошибиться.

— Привет, братец. Давно не виделись, а?

На него, широко улыбаясь, смотрел Накал.

Глава 26

— Ну что, — не переставая ухмыляться, продолжил Накал, — пора возвращаться домой.

— Минуточку! — раздался сбоку голос Григория Геннадьевича. — Мы ещё не закончили.

Накал сразу поскучнел:

— Ах да. Ладно, делайте, что собирались. Только побыстрее.

Учитель Сони подошёл к Игорю и принялся ощупывать его карманы. Не обнаружив там ничего, кроме фонарика, он разозлился, схватил Лазарева за шею и приблизил лицо так, что они едва не столкнулись лбами. В глазах его горело бешенство на грани с безумием.

— Где фальсиформика?

Если бы Игорь мог засмеяться, он непременно бы это сделал. Так вот из-за чего весь этот спектакль! Видимо, прочитав что-то во взгляде Лазарева, Григорий Геннадьевич выругался и занёс ладонь для удара.

— Э, нет, уважаемый, — Накал перехватил его запястье в воздухе. — Так мы не договаривались.

— Её нет! — так, словно это что-то объясняло, выкрикнул старик. Накал в ответ пожал плечами:

— Да мне плевать.

Одним рывком он отбросил Григория Геннадьевича от Игоря на добрых пару метров. Упав, учитель Сони тут же вскочил на ноги и ощерился:

— Мне нужна фальсиформика.

— У него её нет, — констатировал Накал. — Значит, и в Лабиринте Руниста её не было. А может, её и вовсе не существует.

— Но…

— Никаких «но», — грубо оборвал Накал. — Я свою часть уговора выполнил и не моя вина, что ты не получил желаемого. Мы ухо…

Где-то неподалёку раздался взрыв. Накал резко вскинул голову:

— Моя машина! — он со злостью обернулся к Григорию Геннадьевичу, который, казалось, постарел лет на десять. — Ждите здесь. Я пойду и проверю, что там произошло. И не дай бог, — он строго посмотрел на учителя Сони, — с головы Игоря упадёт хоть один волос. Ты горько об этом пожалеешь, я гарантирую.

Не говоря больше ни слова, он бросился прочь. Григорий Геннадьевич тяжело сел на землю возле Игоря и заговорил:

— Всё пропало. Я так надеялся… Да что уж там, я бы и сам проверил этот чёртов Лабиринт! — Игорю показалось, что он услышал скрип зубов. — Но я не мог. Никто из рунистов не мог! В одной из комнат начерчен узор, который парализует каждого руниста, который на него посмотрит. Лабиринт мог пройти лишь тот, кто не был рунистом. Ты был моей последней надеждой, — Григорий Геннадьевич почти шептал. — А теперь… Всё пропало. Всё было бессмысленно, понимаешь?

Игорь не мог ответить — он лежал, полностью парализованный и лишённый возможности даже повернуть голову, — а потому был крайне удивлён, когда откуда-то сзади раздался хриплый голос:

— Я понимаю.

Над Игорем пронеслась какая-то тень, сбившая учителя Сони на землю, раздался влажный всхлип, старик вскрикнул, и Лазарев ощутил, как его бока коснулось что-то мокрое и тёплое. Он как мог скосил глаза в сторону.

— Я понимаю, — повторил Филипп, вонзивший руку Григорию Геннадьевичу в грудь. — Я всё понимаю, правда. Понимаю, как никто другой. Не понимаю только одного, — он наклонил голову и с сочувствием посмотрел на бывшего учителя Сони. — Почему?

— Не только твоему ребёнку… Нужна фальсиформика, — пузырящимися кровью губами прошептал старик.

Онемение неожиданно спало. Игорь почувствовал, что может шевелиться, будто ничего и не было, и тут же поднялся на ноги.

— Я думал, ты в Доме Деметры, — бросил он Филиппу.

— А я и собирался, — подтвердил Кратов, вытирая окровавленную руку об пиджак неподвижного старика. — Ты не представляешь, каких усилий мне стоило оставаться на месте, но я всё же решил выждать оговоренное время. И увидел, как этот, — он кивком головы указал на Григория Геннадьевича, — получив какое-то сообщение, сорвался из нашего убежища, словно за ним кто-то гнался. Я решил за ним проследить, и, как оказалось, не зря. А теперь сваливаем отсюда, пока Накал не вернулся.

— Что ты сделал с его машиной?

— Ну, скажем так: ездить на ней больше не получится, — оскалился Кратов.

С этой стороны холмов находились посадки деревьев, обрамляющих озеро, и над ними вилась отчетливая полоса дыма. Филипп побежал в противоположную сторону. Игорь, стараясь не отставать, двигался за ним. Мокрая одежда неприятно липла к телу, затрудняя движение; Лазарев осторожно активировал силу своей стихии. От вещей повалил пар, и бежать как будто бы стало чуть легче. Но левый рукав никак не желал сохнуть, и Игорь, не прекращая движения, посмотрел на него.

Сильно потрёпанный, он почти не скрывал руки, пострадавшей во время путешествия по Лабиринту Руниста. Чёрные полосы, распространившиеся от кисти к локтю, и не думали никуда исчезать, зависнув на запястье молчаливым напоминанием о ловушке, в которую угодил Лазарев.