Сила ведлов

Митяю было прекрасно известно, что на Эфиопском нагорье есть вершины высотой по четыре с половиной километра, покрытые вечными снегами, — да, в далёком прошлом в Африке имелись огромные запасы воды в виде льда, и почти все они иссякли, то есть попросту растаяли и испарились, но сначала на свет появились раскалённые сковородки пустынь, а он уже воочию убедился в том, что никакой Нубийской пустыни нет. Вместо неё внизу лежала роскошная холмистая лесостепь с множеством речушек, стекавших с гор на северо-востоке континента в Нил. Увидел Митяй и главную напасть, превратившую зелёную Нубию в пустыню, — огромные стада южных мамонтов и мастодонтов, у которых в природе практически не было врагов. Митяй пока что не увидел ни одного гиенодонта и срочно, прямо с борта самолёта, распорядился разгрузить два Митяя и мчаться домой, а охотникам передал приказ немедленно садиться на машины и ехать на юг, отлавливать гиенодонтов и готовить их к отправке в Африку, мысленно стуча себя кулаком в грудь и бахвалясь тем, что он такой умный, не стал их истреблять. Заодно он приказал завезти в Африку ещё и пещерных львов. Местные казались дворняжками даже по сравнению с Крафтом. Всё это, конечно, хорошо, но мало. Одними только этими мерами им Африку точно будет не спасти от опустынивания.

Глава 11

Великие озёра северной Африки

Новый город они заложили на берегу залива Сидра. Там, прямо на берегу весьма полноводной, вполне сравнимой с Белой в месте впадения в Кубань, но пошире, жило большое племя, построившее сразу четыре стойбища, одно неподалёку от другого. Вообще-то из-за этого получилась весьма забавная история, едва не закончившаяся трагедией, если бы ведлы, прибывшие туда, сразу же не включили мозги и не стали действовать по уже сложившемуся стереотипу.

Сначала над стойбищами пролетел на высоте в шестьсот метров вертолёт, переполошив местных охотников. Судя по внешнему виду, они были южными аларами, но относительно невысокого роста, мужчины не выше метра восьмидесяти. Недостаточно высокий рост они с лихвой компенсировали широкими плечами, могучим телосложением, полной безбашенностью и на редкость хорошим охотничьим оружием, так как мало того что были все поголовно вооружены метательными копьями с длинными, уплощёнными наконечниками из горного хрусталя, но ещё и копьеметалками. Каждый охотник имел при себе не только по пять-шесть копий, но ещё и топорик и каменный нож из обсидиана, и Митяй, увидев эти изделия, счёл их самым настоящим чудом. Но куда большим чудом он счёл то, что охотники не применили своё оружие против злых морских духов, как поначалу явно намеревались. Вовремя передумали, а ведь могли, и тогда пролилась бы кровь.

Благодарить за это следовало Антона. Когда он услышал, что на берегу моря стоят четыре больших стойбища, в которых проживает не менее девяти тысяч охотников, то сразу же сказал, что лично отправится устанавливать с ними контакт. Три Митяя подплыли поближе к берегу и встали на якорь метрах в пятистах от него. Антон велел спустить на воду надувную резиновую лодку, положить в неё несколько тюков с богатым хабаром, а также шесть дротиков, топорик и кинжал. Их изготовили, пока «Великий Митяй» плыл в залив. Перед посадкой в лодку он снял с себя мундир и облачился в короткую меховую тунику, из-под которой очень хорошо были видны красные в белую полоску семейные трусы. В таком виде он и поплыл к берегу, пользуясь вёслами, а не мощным подвесным мотором. Однако хитрый Антон не стал выходить на берег. Остановившись метрах в трёх, он снял с себя портупею с заспинным чехлом, в котором лежали выточенные на токарном станке и покрытые лаком дротики со стальными наконечниками и копьеметалка из дюралюминия, и бросил их на берег. Затем он, кланяясь и вежливо улыбаясь настороженным охотникам, стоящим метрах в тридцати от берега моря на песчаном пляже, присоединил к дротикам топорик и кинжал, после чего бросил тюки с дарами, сел на вёсла, отплыл от берега метров на сорок и стал наблюдать, что же предпримут теперь африканские охотники.