Сильмариллион

Долго жили они в первом своем доме под звездами и в удивлении бродили по Земле; и они начали говорить и давать имена всему, что видели. Себя они называли кве́нди – «те, что говорят», ибо не встречали еще других существ, обладавших даром речи или пения.

И случилось, что Оромэ, охотясь, заехал на восток и у берегов Хелкара свернул к северу, под тень Орокарни – Гор Востока. Тут Нахар внезапно заржал и остановился, а Оромэ в удивлении сидел молча, и казалось ему, что в тиши подзвездных земель доносится издали песня.

Так валары нашли наконец – как будто случайно – тех, кого столь долго ждали. И Оромэ, взглянув на эльфов, исполнился изумления, словно они были созданиями странными, дивными и непредвиденными; и так всегда будет с валарами. Ибо из-за грани Мира можно прозревать нечто в Песни или в Видении, но для пришедших в Эа оно, когда явится в свое время, всегда будет чем-то неожиданным и непредвиденным.

Изначально Старшие Дети Илуватара были сильнее и выше, чем стали теперь; но не более прекрасны, ибо, хотя красота квенди во дни их юности была превыше красоты всего, созданного Илуватаром, она не исчезла, но живет на Земле, а печаль и мудрость обогатили ее. Оромэ полюбил квенди и нарек их на их же наречии э́льдарами, народом звезд; но имя это потом носили лишь те, кто последовал за ним по западному пути.

Однако многие квенди испугались его появления – то было делом рук Мелькора. Впоследствии Мудрые поняли, что Мелькор, будучи всегда настороже, первым узнал о пробуждении квенди и послал призраков и духов зла следить за ними и подстерегать их. И бывало за несколько лет до прихода Оромэ, что, если эльфы поодиночке или в небольшом числе уходили далеко от залива, они пропадали и никогда не возвращались; и квенди со страхом говорили, что это Охотник поймал их. И в самых древних эльфийских песнях, отголоски которых еще звучат на Западе, поется о призрачных тенях, что бродят в холмах вокруг Куйвиэнен и затмевают звезды; и о черном Всаднике на диком коне, который преследовал ушедших, чтобы схватить и пожрать их. Мелькор так ненавидел и боялся Оромэ, что рассылал своих прислужников в его обличье и распускал лживые слухи о нем, чтобы квенди отшатнулись от Оромэ, если им доведется встретиться.

Так и вышло, что, когда Нахар заржал и Оромэ на самом деле появился среди них, некоторые из квенди спрятались, а другие убежали и потерялись. Но те, кто был мужествен и остался, быстро увидели, что Великий Всадник – не призрак из Тьмы; ибо светом Амана сияло его лицо, и благороднейшие из эльфов потянулись к нему.

А о тех несчастных, кого захватил Мелькор, мало что известно доподлинно. Ибо кто из живущих спускался в подземелья Утумно или проникал во тьму Мелькоровых дум?.. Однако Мудрые в Эрессеа считают неоспоримым, что квенди, попавшие в лапы к Мелькору, вверглись в узилище; и там он чарами и жестокостью постепенно извратил и поработил их; так, в ненависти своей вывел он в насмешку и подражание эльфам мерзкое племя орков, злейших их врагов. Ибо орки живут и множатся, как Дети Илуватара; а Мелькор после своего восстания во время Айнулиндалэ не мог создать ничего живого – или хотя бы подобия живого; так говорят Мудрые. И глубоко в темных сердцах орков живет ненависть к тому, кому они служат из страха, – Господину, создавшему не их самих, но лишь их гнусность. Это, быть может, самое отвратительное из дел Мелькора – и самое противное Илуватару.

Оромэ побыл немного среди квенди – и быстро поскакал назад, через землю и море, в Валинор, и принес весть в Валмар; и поведал он о тенях, что тревожат Куйвиэнен. Тогда валары обрадовались – и все же сомненья тревожили их; и они долго спорили, что предпринять, чтобы оградить квенди от Мелькорова мрака. А Оромэ сразу вернулся в Средиземье и жил среди эльфов.

Манвэ долго сидел в раздумье на Таникветиль и искал совета Илуватара. А потом, спустившись в Валмар, созвал валаров в Кольцо Судьбы; и даже Ульмо явился туда из Внешнего Океана.

Тогда Манвэ сказал валарам:

– Вот совет, что вложил в мое сердце Илуватар: мы должны снова овладеть Ардой, чего бы это ни стоило, и избавить квенди от мрака Мелькора.

Тулкас возрадовался, но Ауле опечалился, провидя раны, которые могут быть нанесены Миру в этой борьбе. А валары приготовились и выступили из Амана на войну – штурмовать крепости Мелькора и уничтожить их. Никогда не забывал Мелькор, что война эта была развязана во имя эльфов и что они стали причиной его поражения. Однако эльфы не принимали участия в тех делах и мало что знали о могучей коннице Запада, завоевавшей Север в начале их дней.