Сильмариллион

Наибольшим почетом после королевского дома пользовались правители Андуниэ, ибо они вели род свой от Эльроса, будучи потомками Сильмариэн, дочери Тар-Элендиля, четвертого короля Нуменора. Эти лорды хранили верность королям и чтили их; и правитель Андуниэ всегда числился среди главных советников Скипетра. Однако испокон веков великую любовь питали они к эльдар и почитали Валар; когда же надвинулась Тень, они, как могли, помогали Верным, но долгое время они не заявляли о себе открыто, а тщились скорее смягчить сердца правителей Скипетра мудрым советом.

В ту пору славилась своей красотою некая леди Инзильбет: матерью ее была Линдориэ, сестра Эарендура, правителя Андуниэ во времена Ар-Сакалтора, отца Ар-Гимильзора. Гимильзор взял ее в жены, хотя не склонялось ее сердце к такому союзу — в душе она была одной из Верных, проникшись наставлениями матери; но обуянные гордыней короли и сыновья их не привыкли встречать отказа в своих желаниях. Не было любви ни между Ар-Гимильзором и его королевой, ни между их сыновьями. Старший, Инзиладун, обликом и нравом походил на свою мать; младший же, Гимильхад, вышел в отца, разве что был еще более надменен и своеволен. Ему, а не старшему сыну, предпочел бы Ар-Гимильзор уступить скипетр, если бы позволял закон.

Когда же Инзиладун взошел на трон, он вновь принял титул на эльфийском наречии, как делалось встарь, и нарек себя Тар-Палантир, ибо далеко видел он, в том числе и мысленным взором; и даже те, кто ненавидели короля, боялись его слов, точно пророчеств ясновидящего. Благодаря ему Верные на время обрели покой; вновь в надлежащее время стал он приходить к Святилищу Эру на Менельтарме, возродив обычай, что презрел Ар-Гимильзор. Опять принялся он ухаживать за Белым Древом, окружив его почетом; и предрек он, что когда погибнет Древо, прервется и род королей. Но раскаяние его пришло слишком поздно и не могло уже смягчить Валар, разгневанных на дерзость его отцов; да и бо́льшая часть подданных Тар-Палантира ни в чем не раскаивалась. Гимильхад же был могуч и упрям; он возглавил тех, что некогда названы были Людьми Короля, и противостоял воле своего брата настолько открыто, насколько смел; однако чаще втайне. Так дни Тар-Палантира омрачила скорбь; бо́льшую часть времени он проводил в западной части острова; часто поднимался он на древнюю башню короля Минастира на холме Оромет близ Андуниэ и с тоской глядел на запад, все надеясь, что, может статься, увидит вдалеке парус. Но корабли с Запада не приплывали более к Нуменору, и невозможно было различить Аваллонэ в густой облачной пелене.

И вот Гимильхад умер, не дожив двух лет до своего двухсотлетия (то была ранняя смерть для потомка Эльроса, даже в пору заката королевского рода), но король так и не обрел покоя. Ибо Фаразон, сын Гимильхада, отличался еще более нетерпеливым и жадным до богатства и власти нравом, нежели его отец. Он часто уходил в дальние плавания и вставал во главе нуменорских воинств, что сражались на побережьях Средиземья, тщась упрочить свою власть над людьми и подчинить себе новые земли; так немало прославился он как полководец на суше и на море. Когда же, узнав о смерти отца, Фаразон возвратился в Нуменор, сердца людей обратились к нему, ибо он привез с собою несметные богатства и поначалу раздавал их щедрой рукой.

И вот случилось так, что Тар-Палантир умер, сломленный горем. У него не было сыновей, но лишь единственная дочь, которую он нарек эльфийским именем Мириэль; теперь к ней по праву и по законам нуменорцев перешел скипетр. Но Фаразон взял Мириэль в жены против ее воли, содеяв зло как в этом, так и в том еще, что законы Нуменора не допускали браков между родичами более близкими, чем троюродные братья и сестры — пусть даже речь шла о королевском доме. Когда же заключен был брак, он узурпировал скипетр и назвался Ар-Фаразон (Тар-Калион на эльфийском наречии), а имя королевы изменил на Ар-Зимрафель.

Среди владевших Скипетром Морских Королей со времен основания Нуменора не было никого могущественнее и надменнее Ар-Фаразона Золотого; до него же правили двадцать четыре короля и королевы — те, что спали ныне вечным сном на золотых ложах в глубоких могилах под горою Менельтарма.

Восседая на своем резном троне в городе Арменелосе, в сиянии славы, Ар-Фаразон предавался мрачным раздумьям, замышляя войну. Ибо еще встарь в Средиземье прознал он о могуществе Саурона и о ненависти его к Западной земле. Теперь же к королю явились капитаны и шкиперы кораблей, возвратившиеся с Востока, и поведали о том, что Саурон, с тех пор, как Ар-Фаразон покинул Средиземье, открыто являет свою мощь и осаждает прибрежные города; что провозгласил он себя Королем над людьми и объявил, будто намерен сбросить нуменорцев в море и уничтожить по возможности сам Нуменор.