Сильмариллион

С тех пор война между эльфами и Сауроном не прекращалась; Эрегион был опустошен, Келебримбор убит, а Врата Мории захлопнулись. В те времена Эльронд Полуэльф основал Имладрис (или, как говорили люди, Ривенделл), крепость и прибежище эльфов. Но Саурон сумел завладеть оставшимися Кольцами Власти и передал их другим народам Средиземья, надеясь подчинить себе всех тех, кто желал тайного могущества превыше отмеренного его сородичам. Семь Колец вручил он гномам, людям же отдал девять, ибо люди и в этом случае, как, впрочем, и всегда, явили наибольшую готовность склониться пред его волей. Саурон исказил сущность всех находившихся в его власти колец, обратив их во зло — тем легче было ему сделать это, что сам он участвовал в их создании; и кольца отмечены были проклятием и предали в итоге всех, кто прибегал к их помощи. Гномы, правда, оказались упрямы и неуступчивы; они не переносят, когда другие пытаются навязать им свою волю; трудно постичь тайные помыслы их душ, и в тень обратить их невозможно. Гномы пользовались своими кольцами только для того, чтобы умножить богатства, но гнев и всепоглощающая жажда золота вспыхнули в их сердцах, и великим злом обернулось это впоследствии, на благо Саурону. Говорят, будто в основание каждого из Семи Кладов гномьих королей легло золотое кольцо; но клады эти разграблены были давным-давно, драконы пожрали их, а из Семи Колец одни поглотило пламя, а другие вернул себе Саурон.

Завлечь в сети людей оказалось легче. Те, кто пользовался Девятью Кольцами, в дни жизни обрели немалую власть: то были могущественные короли, чародеи и воины древних времен. Слава и несметные богатства достались им в удел; но погибелью обернулись они. Казалось, жизнь вечная дарована была владельцам колец — однако жизнь стала для них невыносимой. Они могли по желанию передвигаться невидимыми для всех взоров сего подлунного мира; могли и прозревать миры, невидимые для смертных, — однако слишком часто глазу их являлись лишь мороки и обманные видения Саурона. Один за одним, раньше или позже в зависимости от того, сколь сильна была их воля и от того, к добру или ко злу склонялись изначально сердца их, они попадали в рабство к кольцу, которое носили, и оказывались под властью Единого Кольца, которым владел Саурон. Навсегда утрачивали они зримый облик — но не для того, кто носил Правящее Кольцо, и вступали в обитель теней. Назгул, Кольцепризраками стали они, самыми ужасными из Вражьих слуг; тьма следовала за ними по пятам, а в голосах звучала смерть.

Гордыня и алчность Саурона росли день ото дня, не зная преград, и вот вознамерился он стать господином всего, что есть в Средиземье, и уничтожить эльфов, и добиться по возможности гибели Нуменора. Он не терпел ни свободолюбия, ни соперничества, и нарек себя Властелином Земли. По-прежнему умел он скрыть под личиной свою истинную суть и обманывать взоры людей, являясь им в обличии, якобы исполненном мудрости и красоты. Однако управлять предпочитал он при помощи насилия и страха, если мог обойтись этими средствами; те же, кто заметил, как тень его растет и простирается над миром, нарекли его Темным Властелином и прозвали Врагом; вновь призвал он под свое начало всех злобных тварей времен Моргота, что еще оставались на земле или под землею; и подчинялись ему орки, кои множились как мухи. Так начались Черные Годы; эльфы называют их Дни Бегства. Ибо в ту пору многие эльфы Средиземья бежали в Линдон, а оттуда — за моря, чтобы не возвращаться более; многие же погибли от руки Саурона и его слуг. Но в Линдоне Гиль-галад все еще сохранял свою власть, и Саурон не осмеливался до поры пересечь горы Эред Луин или напасть на Гавани; Гиль-галаду же помогали нуменорцы. Однако в иных краях царил Саурон, и те, что не желали стать рабами, искали убежища в горах и лесной чаще, и страх повсюду следовал за ними по пятам. На востоке и юге почти все люди подпали под его власть; в те дни возросла их мощь, и возвели они многие города и каменные стены, и умножились в числе; свирепы были они в битве и вооружены железом. Для них Саурон был королем и богом; великий страх внушал он им, ибо обиталище свое окружил огнем.