Сильмариллион

При первом восходе Солнца в земле Хильдориэн в восточных областях Средиземья пробудились Младшие Дети Илуватара; однако в первый раз Солнце взошло на Западе, и взоры людей обратились к нему; и, странствуя по Земле, люди пути свои чаще всего направляли на Запад. Эльфы назвали людей атани, Второй народ, а также хильдор, Пришедшие Следом; много и других имен дали они людям: апанонар, Второрожденные, энгвар, Чахлые, и фиримар, Смертные; и еще называли их Захватчиками и Чужаками; а также Непостижимыми, Неуклюжими, Самих Себя Проклявшими, Теми, что Боятся Ночи, и Детьми Солнца. Мало что говорится о людях в сих преданиях, ибо речь в них идет о Древних Днях, до того, как род смертных расцвел, а род эльфов угас; упоминаются в тех преданиях лишь отцы людей, Атанатари, что пришли в северные земли в первые годы Солнца и Луны. Никто из Валар не явился в Хильдориэн наставлять людей; никто не призывал их в Валинор; и люди всегда скорее боялись Валар, нежели любили их, и не понимали намерений Властей, будучи в разладе с ними и во вражде со всем миром. Улмо, однако, заботился о них, содействуя замыслу и воле Манвэ; и водные ручьи и потоки часто несли к людям его послания. Но неискушены были люди в такого рода мудрости — тем более в те давние дни, когда еще не знались они с эльфами. Потому полюбили люди воды, и взволновались их сердца, но посланий они не постигли. Однако говорится, что очень скоро повстречали они в разных местах Темных эльфов, и те отнеслись к людям по-дружески; так люди в дни своего детства стали соратниками и учениками этого древнего народа, эльфов-скитальцев, никогда не бывавших в Валиноре — лишь слухи о Валар да самое имя доходили до них.

Немного времени прошло с тех пор, как Моргот явился в Средиземье; и могущество его до поры распространялось недалеко; кроме того, внезапное появление ослепительно яркого света обуздало на время его мощь. Не поджидали еще опасности в долинах и среди холмов; и новые творения, возникшие много веков назад в думах Йаванны и семенами брошенные в землю во тьме, наконец-то пустили ростки и расцвели. На Западе, на Севере, на Юге расселялись и странствовали дети людей, и радовались жизни, как это бывает лишь утром, когда еще не высохла роса и зелен каждый лист.

Но краток час рассвета, и день зачастую не оправдывает ожиданий. Неуклонно приближалось время великих войн между силами Севера, когда нолдор, и синдар, и людям суждено было выступить против воинств Моргота Бауглира и пасть побежденными. К такому итогу вели коварная ложь Моргота, что сеял он встарь и продолжал неустанно сеять вновь и вновь среди своих недругов; и проклятие, что навлекла на нолдор резня в Алквалондэ; и клятва Феанора. Лишь о небольшой части деяний тех дней пойдет здесь речь; более же всего говорится о нолдор и Сильмарилях, и о тех смертных, чьи жизни сплелись с их судьбой. В те дни эльфы и люди были схожи сложением и статью и наделены равною силой; но эльфам даны были бо́льшая мудрость, и искусство, и красота; те же, кому довелось жить в Валиноре и лицезреть Власти, настолько же превосходили во всем Темных эльфов, насколько те, в свою очередь, превосходили смертных. Только в земле Дориат, где правила королева Мелиан из рода Валар, синдар почти сравнялись с калаквенди Благословенного Королевства.

Бессмертны были эльфы, и мудрость их росла от века к веку, и ни недуг, ни моровое поветрие не имели силы погубить их. Однако же тела их созданы были из той же материи, что и Земля, и могли быть уничтожены; и в те времена обладали бо́льшим сходством с плотью людей, ибо еще не так долго пылало в них пламя духа, что с течением лет сжигает их изнутри. Но люди были более хрупки; чаще гибли от оружия или по воле несчастного случая, труднее поддавались исцелению; подвержены были болезням и многим другим напастям; старели и умирали. Что станется с душами их после смерти, эльфы не ведали. Некоторые говорили, что и люди отправляются в чертоги Мандоса, но ждать им назначено в ином месте, нежели эльфам. После Илуватара один Мандос, да еще Манвэ, знают, куда лежит путь людей, когда истечет для них время раздумий в безмолвных тех чертогах за Внешним морем. Никто и никогда не возвращался из домов умерших, кроме одного Берена, сына Барахира, чья рука касалась Сильмариля; но по возвращении более не говорил он со смертными людьми. Может статься, судьбы людей после смерти не подвластны Валар, и не все было предсказано в Музыке Айнур.