Сильмариллион

Он в песнь свою вплетал словаПрозрения и волшебства,Предательства, разоблаченья,Уничтоженья, принужденья,Являя скрытое — на свет.И дрогнул Фелагунд. В ответОн пел о доблести, борьбе,О стойкой верности судьбе,

О развенчаньи обольщений,О смене перевоплощений,О вызволеньи из силков,Об избавленьи от оков.Так песня с песней спор вели,И нарастал, и гас вдалиНапев, тревожа эхо скал.И Фелагунд в мотив вплеталУзор видений: трели птиц

Над Нарготрондом; свет зарниц,Вздох моря, тихий плеск волныО берег дальней стороны,Где тонет в блеске золотомБессмертный край, эльфийский дом.Но мрак сгущался. Пала мглаНа Валинор, и кровь текла,Пятная берег и пески.

То нолдор, чести вопреки,На родичей войной пошлиИ захватили корабли.Донесся ропот черных крыл.Закаркал ворон. Волк завыл.В морях раздался скрежет льдов.Им вторил стон и звон оковВ темницах Ангбанда. ВдалиВзметнулось пламя. Потрясли

Раскаты грома своды скал —И Финрод, побежденный, пал.

Тогда Саурон сорвал с пленников личины, и перепуганные эльфы предстали перед ним в своем истинном обличии. Но хотя открылась их подлинная суть, Саурон не мог узнать ни имен их, ни цели похода.

Тогда он бросил несчастных в глубокое подземелье, в немой, непроглядный мрак, и угрожал им жестокой смертью, если только один из них не расскажет правды. Время от времени в темноте вспыхивали два горящих глаза, и волколак пожирал одного из эльфов; но ни один не предал своего господина.

В то время, как Саурон бросил Берена в подземелье, тень страха пала на сердце Лутиэн, и, придя за советом к Мелиан, узнала она, что Берен томится в темнице Тол-ин-Гаурхот, лишенный надежды на спасение. Тогда Лутиэн, видя, что ни от кого другого не дождаться Берену помощи, решилась бежать из Дориата и самой поспешить к нему. Но она обратилась за помощью к Даэрону, и тот выдал ее замысел королю. Изумился и испугался Тингол, и, не желая лишить Лутиэн сияния дня, дабы не ослабела она и не угасла, но стремясь удержать ее, приказал выстроить дом, откуда она не могла бы бежать. Неподалеку от врат Менегрота росло самое могучее дерево Нельдорета, а буковый лес Нельдорет составлял северную часть королевства. Этот раскидистый бук именовался Хирилорн; три ствола его, равные в обхвате, с гладкой корою, вознеслись до недосягаемых высот, а ветви начинались высоко от земли. Среди ветвей этого дерева выстроен был деревянный дом, и в нем заточили Лутиэн. Слуги Тингола доставляли ей все необходимое, а приставные лестницы убирались и тщательно охранялись.

В «Лэ о Лейтиан» рассказывается о том, как Лутиэн удалось бежать из дома на буке Хирилорн: она призвала на помощь свою волшебную силу и сделала так, что волосы ее отросли до невиданной длины. Из них соткала Лутиэн темный плащ, что укрыл красоту ее, словно ночная мгла; и заключались в том плаще чары сна. Из оставшихся прядей Лутиэн сплела веревку и сбросила ее из окна; и когда закачалась веревка над головами стражей, сидящих под деревом, стражи погрузились в глубокий сон. Тогда Лутиэн выбралась из своей темницы и, закутавшись в свой темный плащ, ускользнула, никем не замеченная, и исчезла из Дориата.

Случилось так, что Келегорм и Куруфин надумали поохотиться на Хранимой Равнине, ибо не так давно Саурон, охваченный подозрением, выслал в эльфийские земли стаи волков. И вот братья взяли с собой своих псов и выехали в дорогу, надеясь попутно услышать что-либо о короле Фелагунде. Лучший и первый из волкодавов в своре Келегорма звался Хуан. Он рожден был не в Средиземье, но в Благословенном Королевстве: давным-давно, в Валиноре, Оромэ подарил пса Келегорму: там следовал он на звук рога своего хозяина, прежде чем свершилось непоправимое зло. Хуан остался верен Келегорму и отправился за ним в изгнание: так и на него пал горький рок, что тяготел над нолдор. Хуан утратил бессмертие, но предсказано ему было, что погибнет он не раньше, чем встретит самого могучего из волков, который когда-либо ступал по земле.