Сильнее разума

Она потягивала гранатовый сок и любовалась морем, и небом, и иссиня-черными, загадочно поблескивающими скалами, и сверкающим белым песком, и зеленью олив, и лазурью бассейна у своих ног.

На всю жизнь суждено ей запомнить все это. Золотое утро, средиземноморский пейзаж — и себя с Луиджи в обрамлении волшебной картины. Мелисса скользнула взглядом по газете в руках Луиджи. Увы, газета была на итальянском. На первой странице красовалась фотография с очередной премьеры в "Ла Скала".

Молодая женщина узнала театр, разобрала название — кто же не знает, что такое "Ла Скала"! — но ничего, кроме даты, уразуметь не смогла. Как хорошо, что хоть цифры интернациональны!

А в следующий миг Мелисса осмыслила увиденную дату — и сердце ее учащенно забилось.

Неужели она провела на острове больше двух недель? Неужели дни пролетели так быстро?

Что за дурацкий вопрос! Здесь, на вилле, время словно остановилось. Но во всем остальном мире часы неумолимо тикали и тикали, отмеряя минуты и часы, дни сменяли друг друга.

Молодая женщина закусила губу. Да, она просила судьбу о том, чтобы окружающий мир вдруг взял да исчез, чтобы они с Луиджи навсегда остались на своем заколдованном острове. Но разве такие просьбы выполняются?

Конечно же нет!

И вот окружающий мир властно заявил о своем существовании. Джованни должен был вернуться вчера. Вчера, подумать только!

Сердце Мелиссы беспомощно сжалось. В объятиях Луиджи она позабыла обо всем на свете. Даже о Джованни!

Но ведь Джованни — самое важное, что у нее есть! Да-да, именно так! Добрый, великодушный, щедрый, любящий Джованни! Он вынужден видеться с ней лишь украдкой, урывками. И как бы чудесно ни проводила она время в обществе Луиджи, ее прямой долг — быть на месте, когда он приедет в Сперлонгу!

А как же Луиджи? Как же их роман?

На этот вопрос Мелисса уже дала себе ответ. Там, на пляже… Она стиснула кулаки. Никакого будущего у них нет. Луиджи встретит другую женщину, Ей же… ей же останутся лишь мучительно-сладостные воспоминания. А то самое, неназываемое чувство, если его не подпитывать новыми эмоциями, непременно иссякнет и угаснет само по себе. Разве не так?

Разумеется, так. Ее роман с Луиджи подошел к концу. Из песочных часов высыпались последние песчинки, а она того и не заметила.

Время истекло.

Душу молодой женщины переполнило горькое ощущение утраты.

Суждено ли ей снова увидеть Луиджи — ну хоть когда-нибудь? Луиджи знает все про нее и. Джованни, так что, может быть, в один прекрасный день они снова встретятся…

Ага, конечно! В один прекрасный день Луиджи явится в гости… под руку с другой женщиной. Его следующей пассией.

Мелисса стиснула зубы, смиряясь с горькой истиной. Луиджи пробыл с ней достаточно долго. А теперь все кончено. Пора возвращаться к Джованни — и неустанно благодарить судьбу за то, что Джованни есть в ее жизни.

Луиджи между тем свернул газету, посмотрел на молодую женщину. И тут же заметил, что с ней что-то неладно.

— Что с тобой? — озабоченно нахмурился он.

Мелисса автоматически потянулась к шоколадному круассану, чтобы скрыть смущение.

— Просто дату на газете увидела. — Она вскинула глаза на Луиджи и нервно сглотнула. — Джованни должен был вернуться еще вчера.

Дрожащей рукой Мелисса взяла чашку с кофе и тут же отставила, боясь расплескать.

Реальность властно вторгалась в волшебные грезы.

— Мне необходимо вернуться в отель, ведь он в любую минуту может приехать. Я не могу расстроить его: Джованни и без того видится со мной лишь урывками…

Молодая женщина в отчаянии заломила тонкие пальцы. И тут слова, что она до сих пор сдерживала, хлынули потоком:

— Я знаю, мне вообще не следовало крутить с тобой роман! Но тебе невозможно сопротивляться, Луиджи, пойми! Один лишь взгляд на тебя — и мир перестает существовать!

Мелисса вымученно улыбнулась, призывая на помощь все свое мужество, чтобы не разреветься, не завизжать, не закричать, как обиженный ребенок.

— Эти дни в твоем обществе на острове, Луиджи, были просто волшебными, правда! Я никогда их не забуду и никогда о них не пожалею!

Луиджи неотрывно глядел на нее. Выражение его лица оставалось совершенно непроницаемым — словно каменная маска.

— Но, как я вижу, для тебя эти дни ровным счетом ничего не значат, — холодно обронил он.

Мелисса растерянно захлопала ресницами.

— Как ты можешь так думать? Как можешь?!

— А что еще мне остается? — Голос его звучал по-прежнему бесстрастно. — А что еще мне остается? — повторил Луиджи. — Если ты с улыбкой сообщаешь мне, что возвращаешься в отель ждать Джованни!

— Но могу ли я поступить иначе? — потрясенно отозвалась Мелисса. — Ты же знаешь, как много Джованни для меня значит!

Сапфирово-синие глаза потемнели до графитово-черного оттенка. Луиджи себя не помнил от ярости. Гнев накатил внезапно, словно шторм разыгрался на море, и застал его врасплох. С каким невозмутимым благодушием Мелисса ставит его в известность, что возвращается к своему богатенькому покровителю!

— А я полагал, ты знаешь, как много значишь для меня! — передразнил ее Луиджи, в точности воспроизводя интонации собеседницы.