Сильнее времени

— Я вовсе не собираюсь опровергать мнение уважаемого Игнатия Семеновича Шилова. Я присоединяюсь к его восторгам. Для меня лишь пренепонятно, почему реализация идеи Вилены Ланской-Ратовой, ежели она улетит, отложится на полвека? Обращу внимание, что в публикации и математическом оформлении теории микрочастиц Ильина профессор Юлий Сергеевич Ланской, который, безусловно, остается на Земле, принял самое живейшее участие. Для всех ясно, даже для машинного мозга, если он верно запрограммирован, что Вилена заслужила право лететь в звездный рейс. Мы знаем, что ею руководило. И поэтому ее стремлению лететь мы обязаны появлением новой животворящей научной идеи. Как видите, прав был старинный философ, восклицая, что ничто великое в мире не совершалось без страсти. Нет у меня сил ответить отказом такой женщине. Пусть летит. И пусть будущим поколениям людей расскажет после возвращения, что мы с вами, преданные науке, не чужды были и человеческих чувств.

Звездный инспектор Архис и еще один член комиссии поддержали академика. По лицам остальных можно было догадаться, чью сторону они возьмут.

Однако все повернулось совершенно неожиданно. Тот же Виев, который только что рекомендовал включить Вилену Ланскую-Ратову нейтринным физиком в состав укомплектованного экипажа, взял слово для личного заявления:

— Считаю долгом поставить комиссию в известность, что, поскольку сама система запроектированного мною рейса взята Виленой Ланской под сомнение и риск для всех его участников становится очевидным, я не могу остаться в стороне. Прошу пересмотреть состав экипажа и включить в него меня, Главного конструктора звездолета, желающего разделить опасность полета, рискуя жизнью наравне со всеми отобранными звездолетчиками.

Академик Руденко заметил:

— Ивану Семеновичу нельзя отказать в справедливости и благородстве его просьбы.

— Чего же проще! — вскочил профессор Шилов. — Все разом становится на свое место. Нейтринным физиком и будет сам Главный конструктор.

Новое обстоятельство так осложнило работу отборочной комиссии, что она не смогла вынести окончательного решения в этот день.

Глава 5

ПОРОГ

Вилена попросила отца с Авеноль ехать вперед и успокоить хоть на один день маму. Ведь еще ничего не решено! А сама осталась в звездном городке. Ей хотелось поговорить с Шиловым. При одной только мысли об этом зеленоватые глаза ее суживались.

Но Шилов все не шел.

Вилена стояла на ветру в липовой аллее городка и наблюдала, как ветер гнал сухие листья.

Наконец она увидела вдали Шилова, идущего с высоко поднятой головой в мягкой шляпе. Рядом с ним шагал Костя. Они о чем-то возбужденно говорили.

— Это ваш долг, Званцев, — внушительно убеждал Шилов. — Вы, как член экипажа, должны все-таки понимать, в каком положении оказались все отобранные. Надо помочь комиссии. Кроме того, проверить, верно ли сделан выбор. Именно поэтому вы обязаны сказать… ей так, чтобы она поверила вам, и сказать немедля. В конце концов оберните это вашей обычной шуткой. Помните, от этого будет зависеть все.

Костя некоторое время в непривычном для него молчании шел рядом, потом решительно зашагал вперед.

Вилене было странно видеть, с каким сумрачным лицом подходил к ней весельчак Костя.

— Ну вот… нейтринный физик, — сказал наконец он. — Поздравляю. Вопрос предрешен, если…

— Что если? — насторожилась Вилена. — Виев? Шилов?

Костя махнул рукой и покосился на аллею, по которой не спеша приближался Игнатий Семенович.

— Разве в Шилове теперь дело? — сказал Костя, с видом заговорщика придвигаясь к Вилене. — Насчет «постав» — критика гильотинная. Ничего не скажешь. Рубила, словно сама была вчера на глобальной антенне.

— А кто там был? Кто? — насторожилась Вилена.

— Ну я был. И что? — улыбнулся Костя.

Он, отобранный в экипаж звездолета, не мог быть там, но Вилена не способна была сейчас рассуждать. Она лишь вопросительно смотрела на Костю.

— Я могу, конечно, сказать… — продолжал тот. — Вполне согласен с тобой, что корабли-заправщики и кометные орбиты — типичная ахинея! Вы правильно «изволили выразиться на людях».

— Назад пятишься? — сощурилась Вилена.

— Не я назад, а они.

— Кто они?

— Твой Арсений со товарищи.

— Как Арсений? От него известие?

— Только на глобальной антенне и можно было получить сообщение…

— Какое сообщение? Не мучь ты, инквизитор!

— Какой же я инквизитор? Кто же из святых отцов такое радостное известие преподносил, как возвращение «Жизни». Сама же критиковала систему рейса, предложенную Виевым. Торжествуй победу.

— Какая там победа? Возвращаются? Летят к нам?

— Они-то летят. А вот тебе решать — лететь или оставаться. Арсений в этом году будет дома.

Вилена плотно сжала губы. Буря мыслей и чувств охватила ее, кровь прилила к ее лицу, лоб стал влажным. И вихрь листьев, взметнувшись с аллеи, словно поднят был ее взглядом.

«Арсений возвращается! Лететь незачем! Как все просто! Остается только дождаться, когда подойдет Шилов, и согласиться с ним, уступая отвоеванное с таким трудом место в звездолете Виеву. Как все просто!» — эти мысли ошеломили Вилену.