Сильные женщины

Всю жизнь Мура с гордостью сообщала о себе, что была правнучкой Аграфены Федоровны Закревской, жены московского генерал-губернатора – известной красавицы, воспетой Пушкиным «медной Венеры». Все знавшие ее не сомневались в этом – Вячеслав Ходасевич часто говорил Муре: «Искать примеров, как нужно жить, не нужно, когда была такая бабушка». На самом деле отец Муры Игнатий Платонович Закревский не имел к тем Закревским никакого отношения. Он происходил из Черниговской губернии, откуда переехал с семьей в Петербург, где дослужился до высоких чинов в сенате. У него было четверо детей – Платон (от первого брака), близнецы Анна и Александра и младшая Мария, родившаяся в 1892 году. После Института благородных девиц Муру отправили в Англию, где в посольстве служил ее брат Платон Игнатьевич, – для усовершенствования английского языка, который Мура знала с детства. Она провела зиму в кембриджской женской школе Ньюнхам; потом она утверждала, что закончила Кембриджский университет. Посол граф Бенкендорф покровительствовал Платону Закревскому, и в его доме Мура имела возможность познакомиться со всем цветом английского общества и российской дипломатии. В 1911 году Мура вышла замуж за Ивана Александровича Бенкендорфа – атташе посольства и дальнего родственника посла. Мура всегда называла его графом; на самом деле он принадлежал к боковой ветви этого известного рода, не имевшей прав на титул. Через год Ивана Александровича назначили секретарем русского посольства в Германии. На придворном балу Мура была представлена кайзеру Вильгельму. Жизнь обещала быть легкой и веселой… Иван Александрович повез Муру в Эстляндию (Эстонию), где у него было родовое поместье Янеда, а затем в Петербург и Ревель (ныне Таллин), где у него было множество родственников. В 1913 году у Бенкендорфов родился сын Павел, через два года – дочь Татьяна. За эти два года многое произошло: началась война, и посольство было вынуждено вернуться в Россию; Бенкендорфы обосновались в Петербурге. Мура начала работать в военном госпитале – все дамы из высших кругов считали своим долгом помогать раненым. Иван Александрович служил в военной цензуре.

Фронт проходил всего в четырехстах километрах от Петрограда, по территории Лифляндии (Латвии). Тем не менее петербургский свет продолжал выезжать на лето в свои эстонские и финские поместья. Летом 1917 года Иван Александрович и Мура с детьми выехали в Янеда, где предполагали остаться до поздней осени. Но после октябрьских событий возвращаться в город было опасно – и не менее опасно было оставаться. Мура вернулась в Петербург одна – присмотреть за квартирой и разведать обстановку. Немцы все ближе подходили к Ревелю; Мура уже собралась возвращаться, но тут пришло известие: крестьяне из соседней деревни пришли ночью в имение, зверски убили Ивана Александровича и сожгли дом. Гувернантка едва успела спасти детей, укрывшись у соседей.

Добраться до Ревеля было невозможно; из петроградской квартиры Муру выгнали – туда вселился Комитет бедноты; все знакомые или уехали, или находились в таком же бедственном положении, как она. Английское посольство – единственное место, где, как казалось Муре, ей могли бы помочь, – готовилось к срочному переезду в Москву. На вокзале посольство провожали русские жены английских дипломатов – княжна Урусова, балерина Тамара Карсавина, графиня Ностиц – и Мура… Вскоре она тоже переехала в Москву.

Из прежних ее знакомых в английском посольстве остался только молодой дипломат Роберт Брюс Локкарт, с которым Мура познакомилась еще в Англии.

Впервые Локкарт приехал в Россию в 1912 году. Его назначили вице-консулом в Москву, хотя основной его задачей было выполнение различного рода особых поручений. Очень быстро выучив русский язык, он свел близкие знакомства с цветом московского общества. Отличавшийся безграничным обаянием и неимоверной работоспособностью, он быстро дослужился до генерального консула и параллельно начал журналистскую карьеру. Его жена, потеряв при родах первого ребенка, рожать второго уехала в Англию – и на этом Локкарт счел свою семейную жизнь фактически законченной.

Слухи о романах молодого консула разошлись настолько широко, что в начале осени 1917 года ему было приказано на время вернуться в Англию – навестить семью. Когда он через четыре месяца приехал обратно, Москва – как и вся Россия – изменилась до неузнаваемости. Он увидел Муру на третий день после приезда в Петербург; а практически сразу же после переезда в Москву между ними разгорелся страстный роман. «В мою жизнь вошло нечто такое, что оказалось сильнее и прочнее всех других связей, сильнее, чем сама жизнь», – написал позднее Локкарт в своих воспоминаниях «Мемуары британского агента».