Силы неисчислимые

Выступления Ревы и других командиров на этом совещании были хорошим уроком для нашего штаба и его начальника Бородачева. И мысль Ревы очень интересная: если противник напал, то частью сил отбивай его, пусть он втянется в бой, а главные силы штаб должен в это время вывести в тыл противника с задачей захвата районных центров и железнодорожных станций, так как совершенно очевидно, что фашисты не смогут одновременно вести бои в лесах и защищать населенные пункты.

Слушая Реву, я не мог не порадоваться его командирскому росту. Молодец, хорошо усвоил основы партизанской тактики!

Поблагодарив товарищей за успешно проведенный бой и за то, что провели они его без серьезных потерь, рассказываю им о поездке в Москву, о встречах в Кремле.

Когда речь зашла о походе на Правобережье Днепра, все притихли.

- А что, подпольные райкомы партии остаются или тоже идут в рейд? спросил секретарь Хильчанского райкома партии Горинов.

- Остаются.

- Тогда мы будем просить, чтобы отряд Таратуто остался в нашем распоряжении.

Требование секретаря Середино-Будского райкома партии Сеня скромнее. Он просит оставить хотя бы часть отряда Федорова вместе с комиссаром Кизей. Я понимаю, почему Сеню так дорог Кизя. До войны Лука Егорович Кизя работал здесь учителем. Этот вдумчивый и поистине интеллигентный человек пользуется в районе большим авторитетом. Он хорошо работал в подполье. Сейчас он любимец партизан.

В другое время, очевидно, я стал бы подробно объяснять товарищам, почему мы не можем уважить их просьбу. Сейчас нужды в этом не было. Вместо ответа на поставленные вопросы я зачитываю документ, утвержденный Центральным штабом партизанского движения. В нем указывается, что с нынешнего дня мы уже не группа объединенных партизанских отрядов, а соединение и именоваться будем воинская часть 4404. У нас будет три батальона:

седьмой - в него войдут отряды Иванова и Таратуто (командир - Иванов, заместитель его - Таратуто);

восьмой - отряды Ревы и Боровика (командир - Рева, заместитель - Боровик);

девятый - отряды Федорова и, Гнибеды (командир - Федоров, заместитель Гнибеда),

Харьковский отряд переформировывается в саперную роту, обеспечивающую переправу через реки во время рейда. Командир роты - Шитов.

Артиллерийская и минометная группы преобразуются в артдивизион.

Штабу соединения поручается сформировать в свое подчинение взвод конных разведчиков и взвод конных автоматчиков - диверсантов.

Права и обязанности всего личного состава части определяются воинскими законами применительно к условиям военного времени.

Зачитываю последние строки:

- "Этот приказ вступает в силу с момента его объявления и обсуждению не подлежит".

- Всем понятно? - спрашиваю.

- Понятно, - нестройно отзываются товарищи.

- Значит, остается только выполнять приказ.

С партизанского аэродрома приехал мой заместитель по снабжению Федор Сергеевич Коротченко. Возбужденный, сияющий.

- Грузы прибывают!

Было отчего радоваться. Первые грузы с Большой земли! До сих пор нашими основными "поставщиками" были вражеские войска и оккупационные власти, у которых мы не без крови и потерь добывали все необходимое для жизни и боев. А теперь почти каждую ночь родная земля шлет нам свою помощь.

Записываю в свой блокнот, чего и сколько привезли самолеты. Коротченко возмущается, что на аэродроме полный беспорядок. Каждое соединение старается заполучить побольше.

- Комендатура аэродрома одна не справится. Нужно послать туда постоянную оперативную группу.

Соглашаюсь с ним, разумеется, на аэродроме необходим твердый порядок, каждый самолет должны встречать ответственные люди. Растолковывать это такому хозяйственному человеку, как Коротченко, нет нужды.

- Действуй, Федор.

Без похвальбы скажу, порядок мы навели. Грузы, поступавшие на нашу посадочную площадку, мы старались сдавать как можно точнее по назначению. Но вероятно, как это нередко бывает в деле снабжения, кто-то что-то все же иногда прихватывал лишнее. И кое-кто обижался: прикарманивает Сабуров наши грузы, пользуется тем, что они прибывают к нему на аэродром.

Не хочу оправдываться. Товарищи должны знать, как жаждали наши хлопцы получить новое оружие, боеприпасы. Может, кто и схитрил. В принципе это недопустимое явление, но отклонения, вероятно, были. Наверняка такое случалось бы, окажись аэродром в расположении любого другого соединения. Новое боевое оружие было мечтой каждого партизана. Уж очень велико было желание партизан получше вооружиться, чтобы сделать в борьбе с врагом сегодня больше, чем вчера, а завтра больше, чем сегодня.

Уж если речь зашла о грузах с Большой земли, не могу не сказать доброго слова о наших крылатых друзьях, отважных летчиках, заслуживших горячую любовь и признательность всех, кто сражался во вражеском тылу.

Летать к партизанам не каждому летчику было под силу. Дело трудное, рискованное. Перелететь фронт, разыскать посадочную площадку в глухом лесу, приземлиться на нее, в ту же ночь вылететь обратно. И все это без прикрытия истребителей, без гарантии, что внизу тебя ждут именно партизаны, а не гитлеровцы...