Силы неисчислимые

- Я остаюсь с ротой Чижова. Будем вытягивать немцев сюда к лесу. А ты не спеши отвечать на их огонь, - добавляю на прощание, и Павел уходит вместе с комиссаром Богатырем.

Противник все более усиливает огонь, но в лес войти не решается.

Огромная туча зависла над нами и замерла, изливая на нас потоки воды. Пройдет ли она наконец?

В сосновой посадке, куда ушел Рева, разразился шквал пулеметного и автоматного огня. Какое-то время стрельба ведется только со стороны немцев. Но вот последовал ответ Ревы, и тогда уже заревело отовсюду. В довершение ко всему из соседней деревни Пушкари гитлеровцы повели обстрел из спаренных минометных установок.

Стало ясно, что немцы нас обнаружили давно и заранее приготовились к встрече. Но враг, как обычно, боялся лезть в лес, тем более в такую сумасшедше грохочущую ночь. Немцы непоколебимо уверены в своем превосходстве. Что ж, это, может быть, даже на руку нам. Гарнизон в Мефедовке наверняка считает себя в полной безопасности. Мы и воспользуемся его беспечностью.

Посылаю связного к Реве с приказом: не ввязываться в бой в сосновой посадке, а сразу же атаковать Мефедовку.

- Берите взвод, - говорю Чижову, - ползком выходите в поле и оттуда бейте по сосновой посадке. Имейте в виду, что противник может переключить весь огонь на вас. Поэтому сразу рассредоточьтесь и как можно чаще меняйте свои позиции. В случае отхода выпустите белую ракету в нашем направлении. Все!

Мина рвется совсем близко. Осколки с шумом пронизывают ветви. Но Чижов словно ничего не замечает. Повторяет приказание и исчезает в темноте.

Наконец дождь стал утихать. С надеждой посматриваю на небо, выискивая хотя бы маленький просвет.

Рева прекратил огонь. "Теперь, пожалуй, и не найдешь, где он находится", подумал я, когда весь огонь противника обрушился на бойцов Чижова.

Между тем Рева вел свой отряд на юг между Пушкарями и Мефедовкой, заходя на деревню со стороны райцентра, откуда враг меньше всего мог ожидать партизан.

От Чижова начали поступать раненые, но признаков его отхода пока не было: взвод держался хорошо, приковывая к себе все внимание противника.

Небо начало постепенно очищаться от туч, а на земле по-прежнему свирепствовала огневая буря. И только на рассвете в сосновой посадке прекратилась стрельба, но зато с невероятной силой бой разгорелся в самой Мефедовке.

Командование противника, видимо, растерялось. Только этим объясняю тот факт, что вдруг умолкли орудия и минометы в Пушкарях и Каменской Слободе: немцы не знали, куда бить.

Бросаю роту Чижова на помощь Реве в Мефедовку. Быстро идем через лесные посадки и вдруг видим: какие-то люди мечутся по лесу. Вскоре выяснилось: уцелевшие фашисты притворились мертвыми. Партизаны обыскали их, забрали у них документы, оружие. Но вот прошли чижовцы, и немцы, решив, что опасность миновала, сделали попытку удрать, но сделали это явно поспешно.

Впервые после такого трудного боя я видел веселые, даже озорные лица партизан. Они не скрывали своего удовольствия, рассматривая мокрых и грязных вояк, отдавших и оружие и документы, лишь бы остаться в живых.

А бой в Мефедовке усиливается. Прислушиваюсь, стремясь разгадать, в чьих руках инициатива. Пока похоже, что партизанский огонь преобладает. Все громче, все увереннее треск наших пулеметов, и вот уже до нас докатывается грозное, победное "ура". Кроме Мефедовки за ночь нашими отрядами были освобождены деревни Знобь-Трубчевская и Улица.

Захватив с собой связную Лизу Попову, спешу на свой КП. Над Знобь-Новгородской в предрассветном небе взметнулся букет из множества разноцветных ракет. И почти в ту же минуту, словно откликаясь на этот вражеский фейерверк, где-то между Знобь-Новгородской и Мефедовкой вспыхнули три ракеты - красная, белая и зеленая, - это напомнил о себе Павел Рева.

- Начинайте наступление на Знобь-Новгородскую. Рева уже дал сигнал, говорю Бородачеву, вышедшему мне навстречу.

- Может, подождем. Пусть Рева поближе подтянется к Зноби, - начал Бородачев, поглядывая на часы. - Сейчас семь тридцать, я дал возможность людям позавтракать.

Через двадцать минут Рева начинает бой за Знобь-Новгородскую. Уже наступил рассвет. Ждать нельзя ни минуты, иначе враг обнаружит Реву на подступах к райцентру.

Объясняю, что надо срочно загнать вражеский гарнизон в бункеры на северо-восточной окраине. Пусть все внимание он сюда переключит, а Рева воспользуется этим и ударит с другой стороны.

У Бородачева было естественное желание, чтобы после ночного боя партизаны отдохнули, поели. Он что-то еще хотел сказать, но, по-видимому, мой взгляд был достаточно красноречив.

- Новиков, Таратуто, Иванов - ко мне! - послышалась его отрывистая команда.

Через несколько минут он ставил командирам задачу. Иванов и Таратуто начинают наступление на Знобь-Новгородскую с северо-востока. Новиков получает распоряжение открыть артиллерийский огонь по Зноби сразу же после первых очередей наших пулеметов.