Симбирские истории

Великая Венгрия

На этом же рынке брату Юлиану опять невероятно повезло. Причем ровно так же, как за несколько лет до этого умершему брату Отто: однажды венгерский монах на булгарском базаре вдруг услышал венгерскую женскую речь.

Женщина оказалась мадьяркой, выданной замуж за булгарского купца: "Она указала брату пути, по которым ему надо идти, утверждая, что через две дневки он, без сомнения, может найти тех венгров, которых ищет. Так и случилось. Ибо нашел он их близ большой реки Этиль [р. Белая, две дневки – два дневных перехода верхом]. Те, увидев его и узнав, что он венгр, немало радовались его прибытию: водили его кругом по домам и селениями старательно распрашивали о короле и королевстве братьев своих христиан. И все, что только он хотел изложить им, и о вере и о прочем, они весьма внимательно слушали, так как язык у них совершенно венгерский: и они его понимали, и он их. Они – язычники, не имеют никакого понятия о боге, но не почитают и идолов, а живут, как звери. Земли не возделывают! Едят мясо конское, волчье и тому подобное; пьют лошадиное молоко и кровь. Богаты конями и оружием и весьма отважны в войнах. По преданиям древних, они знают, что те венгры произошли от них, но не знали, где они", – рассказывается в донесении.

Венграм, живущим на реке Белой, уже приходилось сталкиваться с монголами, и Юлиан, послушав их, осознал, что народы Европы даже не представляют, каких масштабов беда катится на них из глубин будущей России. Юлиан понял, что обязан предупредить и короля, и всех, кто может оказаться на пути монголов, и если этого не сделает он, то не сделает никто.

Царство мордванов

Из донесения Юлиана: "Когда он пожелал вернуться, те венгры указали ему иную дорогу, по которой он мог бы быстрее добраться. Начал же брат обратный путь за три дня до праздника св. Иоанна Крестителя (20 июня 1236 года), в 15 дней прошел по реке царство мордванов; это – язычники и настолько жестокие люди, что у них тот человек, кто не убил многих людей, ни за что не считается; и когда кто-либо идет по дороге, то перед ним несут головы всех убитых им людей, и чем больше голов перед кем несут, тем выше он ценится. А из голов человеческих они делают чаши и особенно охотно пьют из них. Тому, кто не убил человека, не позволяют жениться.

Бог знает, чем мордва так обидела венгерского монаха, что он оставил о ней такой трэш-отзыв, ничем исторически не подтвержденный. Остается на его совести и сообщение о религиозной ситуации в местных землях: "Узнав от своих пророков, что им предстоит стать христианами, они [мордваны-язычники] послали к князю великой Ландемерии [город Владимир] (это соседняя с ними русская страна), чтобы он послал к ним священников окрестить их. Тот ответил: "Не мне надлежит это делать, а Папе Римскому. Ведь близко время, когда все мы должны принять веру римской церкви и подчиниться ее власти". Впрочем, чего еще можно было ожидать в докладе доминиканца папе.

Однако в отчете о своем втором путешествии в Поволжье брат Юлиан проявит удивительную, на фоне сплетен об изнасилованных сестрах Чингисхана, историческую точность, рассказывая о нашествии монголов на мордовские земли: "Там было два князя: один князь со всем народом и семьей покорился владыке татар, но другой с немногими людьми направился в весьма укрепленные места, чтобы защищаться, если хватит сил". Действительно, так все и было, а звали этих князей Пуреш и Пургас. Такая осведомленность говорит о том, что Юлиан как минимум проходил, а, скорее всего, останавливался где-то совсем неподалеку, в районе Ульяновска-Пензы-Саранска.

Маршрут странствий брата Юлиана

Второе путешествие

В начале 1237 года Юлиан, вероятно, уже вернулся в Венгрию и был в Буде с докладом королю Беле IV, а весной того же года – в Риме, где его донесение папе Григорию IX записал монах Рихард. Самому Юлиану описывать свои приключения было некогда: привезенная им информация была признана очень ценной, но недостаточной. Прямо из Рима он отправился в новое путешествие по маршруту Венгрия – Русь – Волжская Булгария, и если первое странствие было предприятием рискованным, то второе – просто отмороженным. Он с запада въехал в Древнюю Русь примерно одновременно с монголами, которые вторглись в нее с востока.

Юлиан добрался только до Суздаля, где ему опять повезло. Накануне местный князь задержал монгольских послов, везущих сообщение Батыя венгерскому королю Беле IV, составленное в неподражаемом монгольском стиле: «Я, хан, посол царя небесного, которому он дал власть над землей возвышать покоряющихся и подавлять противящихся, удивляюсь тебе, король венгерский! Рабов моих куманов, бежавших от моего гнева, ты держишь под своим покровительством. Приказываю впредь не держать их у себя, чтобы из-за них я не стал против тебя. Куманам ведь легче бежать, чем тебе, потому что они кочуют без домов, в шатрах. Ты же имеешь замки и города, как тебе избежать руки моей?» (перевод Непомнящего).