Читаем Симфонии полностью

9. Поднявшийся ветерок нагонял нетленные лепестки, и розы пылали у горизонта.


1. Взорванный восторгом, он цепкими руками своими охватил юное деревцо; жадными губами целовал в пьяной грусти.

2. И шептал: «Ты — везде…»

3. Узкий серп, склоняясь, чуть краснел от стыдливости.

4. А кругом небо было бледно-голубое, бледно-голубое.


1. Издали раздалось визжанье цепного пса.

2. Свежая ветка оборвалась. Он упал с ней в сырую канаву, вдыхая юные ароматы трепещущих листочков.

3. Раздались шаги. Работник Дмитрий в шапке грешником куда-то тащился с краюхой в руке.

4. Смущенный Андрей виновато спросил, что ему надо, и Дмитрий пропел тенорком: «Дружку, барин, харчи несем…»

5. И стащил картуз.


1. Что-то настойчиво и быстро пролепетало над самым ухом: «Сроки текут… Времена исполняются…

2. Вот и я близко…»

3. Он испуганно обернулся, но никого не было.

4. Только юная березка сиротливо билась, охваченная ветром.


1. Андрей побежал, взволнованный нестерпимо ясным утром, и встретил грустящую девушку, вставшую с зарей.

2. Она спросила его с удивлением: «Так рано?»

3. Но он вскинул на нее глазами, пробегая мимо: «Просияй… Засветись… Стань прозрачной…»

4. И должно быть, что-нибудь испугало ее, потому что она в страхе отшатнулась от юного безумца.

5. А потом, вздохнув, вспомнила о горе. Подняла глаза к небу.

6. Склон небес окаймлялся стыдливыми зорями.

7. Внизу все было пропитано нежно-эмалевыми розами, переходящими в матовую, жемчуговую бесконечность.

8. И все оканчивалось необъятным океаном бледно-бирюзового воздуха.


1. И среди успокоенного океана облаковый парус несся в бесконечность, серебрясь надутым атласом своим.

ИЗ 3-й ЧАСТИ

1. Они гуляли вдоль аллеи, устланной красным песком, — оба в черном. Ничего не изменилось.

2. Изменились они.

3. Белокурые волосы ее, оттененные черным, чуть светились на вечерней заре.

4. Закат становился бледно-грустен и золотисто-атласен: тухло золотое вино, пролитое на горизонте, точно его разводили водой.

5. Они сели на лавочку. Сидели в черном. В воздухе тянулась паутина.

6. Над ними трепетало деревцо своими большими матово-желтыми листьями.


1. Она сказала: «Вот так же, бывало, мы сидели… Ты был молод… Я — тоже…

2. Мы оба любили.

3. Прошли года… И вот мы опять тут сидим… Сидим и вспоминаем прошлое…»

4. Она посмотрела вдаль.

5. Удаленные вершины лесные поникли друг к другу, то вновь закидывались, еще зеленые, напитанные Вечностью, сквозящей своим бледным золотом.


1. Мир не беспеременен. Он мчится вперед. Перебрасывает будущее в прошлое.

2. У него есть крылья, чтобы улететь от настоящего.

3. Но это не значит, что прошлого нет. Оно растет.

4. Временная струя бьет в подставленную чашу, когда наполнится чаша, перестанут изливаться в нее временные струи.

5. И прошлое вернется.


1. Воздушно-светозарные волны озаряли их лица.

2. Они с грустью перебирали события, залитые временем, а над ними стояли березы, грустящие о Вечности.

3. И лист за листом, обрываясь, сверкал.

4. Она взглянула на него с серьезной улыбкой. Она сказала ясно и просто: «А ведь Тугарина скончалась… Она тут и похоронена…»

5. Девушка задумалась. Встала. Ветер рвал ее черное платье.


1. Задумался и Андрей: «Она умерла… Не воскреснет для жизни…»

2. «Нет, она воскреснет!»

3. На горизонте было ясное, винное золото, и она, повитая им, смотрела вдаль.

4. Обернулась к Андрею. Заглянула ему в очи и тихонько вздохнула.

5. Протянулись облака. Разрезали золотую зеркальность отчетливыми, синими клочьями.

6. Остался только один винный кусок золота, да и он угас… И Вечность потухла на горизонте.


1. Они тут сидели и говорили о прошлом.

2. Прошлое растет: все, что было, сохранилось в чаше. Поднялось.

3. Плещется на поверхности.

4. Еще немного. Остановится время. Мир перестанет мчаться вперед.

5. И прошлое вернется.

ИЗ 3-й ЧАСТИ

1. Андрей очнулся. Он не мог понять, куда попал.

2. Перед ним виднелся бледно-бирюзовый эфирный океан осеннего воздуха, и лицо его обдувало душистым эфиром.

3. Вырос силуэт старца с просветленным, жемчужно-янтарным лицом.

4. Снежно-серебряные кудри его слегка колыхались от ветерка.

5. Искристые глаза смотрели серьезно, испытующе.

6. Грустно-насмешливый профиль улыбался кому-то.


1. Он говорил, не смотря на Андрея: «Это из наших… Заблуждение отлетело от него…»

2. Андрей узнал в нем своего знакомца по снам.

3. Вдруг поднялась благословляющая рука его, и черный клобук склоненной монашки закрыл от взора Андрея бледно-бирюзовый океан.

4. Андрей приподнялся на ложе. Он увидел, что лежит в келье, с окном, открытым к нему.

5. Старца уж не было. Старица, опираясь на посох, вся склонилась над ним и сказала: «Слава Господу… А мы думали, что ты и не оживешь…»

6. Ударил колокол.

7. Она подала Андрею просфору, перекрестив ее.

8. Она вышла.


1. В окне раздавался свист ветерка и грустно-задумчивый шелест осенних листьев.

2. На бледной небесной бирюзе трепетали, волнуясь, красно-золотые тучки.

3. Это были многошумные березки.

4. Среди них засквозила черная одежда.

5. Из золота выглянуло матово-бледное лицо юной монашки, пытливо глядя на него.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира
Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира

Несколько месяцев назад у меня возникла идея создания подборки сонетов и фрагментов пьес, где образная тематика могла бы затронуть тему природы во всех её проявлениях для отражения чувств и переживаний барда.  По мере перевода групп сонетов, а этот процесс  нелёгкий, требующий терпения мной была формирования подборка сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73 и 75, которые подходили для намеченной тематики.  Когда в пьесе «Цимбелин король Британии» словами одного из главных героев Белариуса, автор в сердцах воскликнул: «How hard it is to hide the sparks of nature!», «Насколько тяжело скрывать искры природы!». Мы знаем, что пьеса «Цимбелин король Британии», была самой последней из написанных Шекспиром, когда известный драматург уже был на апогее признания литературным бомондом Лондона. Это было время, когда на театральных подмостках Лондона преобладали постановки пьес величайшего мастера драматургии, а величайшим искусством из всех существующих был театр.  Характерно, но в 2008 году Ламберто Тассинари опубликовал 378-ми страничную книгу «Шекспир? Это писательский псевдоним Джона Флорио» («Shakespeare? It is John Florio's pen name»), имеющей такое оригинальное название в титуле, — «Shakespeare? Е il nome d'arte di John Florio». В которой довольно-таки убедительно доказывал, что оба (сам Уильям Шекспир и Джон Флорио) могли тяготеть, согласно шекспировским симпатиям к итальянской обстановке (в пьесах), а также его хорошее знание Италии, которое превосходило то, что можно было сказать об исторически принятом сыне ремесленника-перчаточника Уильяме Шекспире из Стратфорда на Эйвоне. Впрочем, никто не упомянул об хорошем знании Италии Эдуардом де Вер, 17-м графом Оксфордом, когда он по поручению королевы отправился на 11-ть месяцев в Европу, большую часть времени путешествуя по Италии! Помимо этого, хорошо была известна многолетняя дружба связавшего Эдуарда де Вера с Джоном Флорио, котором оказывал ему посильную помощь в написании исторических пьес, как консультант.  

Автор Неизвестeн

Критика / Литературоведение / Поэзия / Зарубежная классика / Зарубежная поэзия