Симфония апокалипсиса

— Нет, конечно. Это его сугубо личное дело. Как и рецепт жаркого из кролика. — И, помолчав, добавил: — Ну что, продолжим?

— Передохнем. Я и дышу-то с трудом… Так когда ты везешь меня в Атланту?

— Послезавтра, Эли. С утра. Катафалк будет там вскоре после полудня.

— Катафалк… — пробормотала Эли. — И гроб. И в нем то, что было некогда чудесной молодой женщиной, женой, матерью… Кто, Арти? Кто и зачем? Какие такие тайны она могла знать, что их стоило похоронить вместе с ней?

МакГрегор помотал головой:

— Не знаю, милая. Знаю лишь, что здесь, во всей этой истории, тайна на тайне, и одна другой страшнее. — Потом встал и, направляясь в кабинет, добавил на ходу: — Ничего. И не такие ребусы решали.

— Главное, решить его вовремя. На кону жизнь Анри и детей. И не начинай слушать записи без меня. Я подойду минут через пять.

Вскоре они уже сидели рядом у своих ноутбуков. Эли, разыскав нужный файл, запустила его. Голос Анри в спикерах компьютера произнес:

— Я не раз и не два испытывал сомнение в том, что Николсон говорил правду. Но и прошлые, и нынешние события показывали, что «Цикада» была именно тем, о чем он говорил.

…Замок двери щелкнул, дверь открылась, и на пороге комнаты появился Кайл Шуман. Подойдя к Джебу, он пожал ему руку и, усевшись в кресло, поинтересовался:

— Ну, и как идет изучение «Хроник»?

— Вполне успешно, — хмуро ответил Джеб. — Главное, что я понял…

— Главное, что вы поняли?

— Так это то, что разговоры о Мировом правительстве не просто досужий треп параноиков, помешанных на теории заговора.

Шуман улыбнулся:

— Чтобы понять это, не обязательно читать «Хроники». Достаточно проанализировать события последних веков и десятилетий.

— Значит, и волна революций в Европе 1848 года, и Первая мировая, и обрушение империй — в Австро-Венгрии, Прусии и России — это…

— Да. Да. Да. И последующие события: Баварская и Венгерская революции.

— А… Гитлер?

— Вы сами не заметили сходства с историей Вайсхаупта, Джеб? Нищий, без единого пфеннига фанатик, какой бы харизмой он ни обладал, да еще и отсидевший в тюрьме, окруженный такими же оборванцами, как и он сам, и буквально через несколько лет — канцлер Германии, вождь нового рейха. Такими не становятся. Таких делают.

Артур щелчком мыши остановил плеер ноутбука.

— Понять не могу: центр Мирового правительства, иначе говоря, столица планеты — городишко в Джорджии. Нельзя было выбрать…

— Выбрать что? — удивилась Эли. — Париж? Лондон? Нью-Йорк? Где силы правопорядка насчитывают десятки тысяч человек? А что здесь? Шериф Ломакс, да еще Майк Стоун от ФБР? Причем я почти уверена, что и Ломакс, и Майк — мальчики на побегушках у «Цикады».

— Я тоже так думаю, — кивнул МакГрегор. — А твой Дензел-Морган?

Эли, нахмурившись, оттолкнулась на офисном кресле от стола.

— Не знаю. Но…

— Выкладывай свои «но».

— Но ведь Морган не знал, что на него подцепили подслушку!

— Два вопроса, на которые ответа пока нет. Первый: так знал или нет? Второй: а была ли вообще подслушка?

— Но ты же сам…

— Я сам видел лишь то, что мне показали. Какая-то плоская металлическая штуковина, прилепленная к карте памяти смартфона. Мы что, разбирали ее? Убедились в том, что это микропередатчик? Нет. Решили, что раз уж наш разговор с Хэнкоком был подслушан, то… А был ли он подслушан или это было игрой твоего Дензела по заранее написанному сценарию?

— Хватит о «моем Дензеле»! — взорвалась Эли. — Да, ты можешь быть прав. Более того, у меня есть чувство, что так оно и было. Но давай уже раз и навсегда забудем эти шуточки с «Дензелом». Вопрос серьезнее: на кого работает старший агент Хэнкок: на ФБР штата Джорджия или на «Цикаду»?

— Нет, Эли, вопрос еще серьезнее. На кого работает ФБР, причем не только штата Джорджия, — на защиту граждан своей страны или на все ту же всемогущую «Цикаду»?

Глава 27

I

— Но сейчас главный вопрос, — продолжал Шуман. — Желаете ли вы стать одним из нас? Это огромная ответственность. И весьма небезопасный образ жизни. А главное — абсолютная преданность ЦЕЛИ.

— Цели… — повторил Николсон. — Но в чем она, главная цель ордена на сегодняшний день?

— Та же, что была и вчера, и век назад, и тысячелетие назад.

— И что же это, Кайл?

— Депопуляция. Уничтожение подавляющего большинства никому не нужных двуногих едоков. И — создание нового человечества. Которое будет состоять из лучших.

— Меритократия?

— Если угодно — да! Жизнь — самым достойным, и власть — самым достойным, — жестко произнес Шуман.

— И кто же они? — хмуро спросил Джеб. — Как и кем будет определяться, достоин или не достоин?

— Нами, Джеб, нами. И вами, если вы станете одним из нас. Как? По принципу способности к выживанию. То, что очень скоро произойдет на планете, оставит в живых лишь тех, кто способен выжить. И тех, кого мы сочтем достойным жизни.

— Не будут ли те, кому вы подарите жизнь, финансовыми тузами, у которых миллиардов долларов больше, чем центов в кармане у бомжа?