Симон Петлюра

Петрушевич почему-то перестал появляться на заседаниях Директории и того больше — самочинно вызвал с фронта в Каменец-Подольский бригаду Галицкой армии под предлогом «охраны правительства» несуществующей ЗУНР. Таким приказом он не только превысил свои полномочия, но и посеял подозрения в подготовке очередного заговора. Пока Петлюра находился на фронте, в Каменец-Подольском было неспокойно, постоянно говорили о возможном перевороте с помощью солдат-галичан.

Осип Назарук вспоминал: «Площадь перед губернским управлением, где происходило «единение политиков», заняли надднепрянские войска. Когда об этом узнал галицкий гарнизон, то пришел также на эту площадь, и даже с двумя пулеметами, чтобы, если потребуется, защитить диктатуру. Когда же надднепрянцы увидели, что галичане привезли «технику» (пулеметы), то послали за своей «техникой». И так стояли, друг против друга, почти целую ночь».

Газета галицкого правительства «Стрелец» развернула кампанию острой критики Петлюры и Мазепы. Чего-то явно опасаясь, Петрушевич неожиданно приказал «паковать» канцелярию диктатора и правительства ЗУНР и быть готовыми к отъезду из Каменец-Подольского. Все это очень напоминало подготовку к восстанию... Возможно, что диктатора к этому шагу настойчиво подталкивали галицкие генералы, уже договорившиеся с белогвардейцами о «смене режима». Адъютант Петлюры А. Доценко вспоминал, что Петрушевич хотел арестовать министров в Каменец-Подольском, однако опасался «эксцессов» среди населения и армии. В середине октября галицкие офицеры подталкивали Петрушевича к решительным действиям, к союзу с Деникиным.

Но Петрушевич снова не решился на серьезный шаг. Возможно, заговор сорвался из-за того, что Петлюра подтянул в Каменец-Подольский бригаду гайдамаков Волоха, который был особенно недоволен галицкими генералами.

А сам Петлюра решился только на символический шаг — объявил принятие присяги на верность Директории УНР, именем «всемогущего Бога», думая присягой связать руки заговорщикам. 14 октября в Каменец-Подольском состоялся праздник принятия присяги министрами, чиновниками и военными. Город расцветили флагами и транспарантами. Петлюра, вслед за чтецом, повторил слова присяги, поцеловал крест, Библию, украинский флаг. После общей присяги состоялся парад, служба в кафедральном соборе, артиллерийский салют.

Тогда же открылся украинский Синод, что принял решение об автокефалии православной церкви в УНР. После провозглашения автокефалии русская церковь рассматривала Петлюру только как «антихриста и раскольника».

Праздник присяги закончился торжественным собранием в местном театре и просмотром пьесы. И все. Уже через дней десять о присяге многие забыли...

Во второй половине октября 1919-го настроение у Петрушевича в очередной раз внезапно изменилось. Он, очевидно, «сделал выбор» и снова стал «поддакивать» Петлюре и исправно ходить на заседания Директории. 18 октября Петрушевич сообщил, что галицкие офицеры требовали от него согласия начать сепаратные переговоры с «белыми» и что он «принципиально отказался» от такого рокового шага. Петлюра, под воздействием откровений Петрушевича, пишет другу (30 октября 1919 г.): «С доктором Е. Петрушевичем у меня полностью хорошие отношения... Слухи о деникинском настроении Галицкой армии не соответствуют действительности».

В это время в Каменец-Подольский вернулся из Москвы «тайный дипломат» — швейцарский коммунист и давний знакомец Ленина Фриц Платтен. Он привез от «кремлевских мечтателей» обнадеживающие обещания помощи «врагу-другу» Петлюре. Дело в том, что не только петлюровцы терпели поражение за поражением от белогвардейцев. В середине октября, в пору максимальных успехов похода Деникина на Москву, Ленин уже подумывал об «эвакуации Москвы» «в Вологду». В Кремле тогда ждали самого худшего, даже перехода партии «в подполье» после победы Деникина.

Большевики судорожно искали союзника и тут даже «заклятый враг трудящихся Украины — Петлюра» мог подойти. Кремлем было дано согласие на военный союз с петлюровцами! Кремль обещал Петлюре военную амуницию и боеприпасы! Кремль обещал прекратить военные действия против Петлюры и проводить совместные военные операции — петлюровцев и красноармейцев 12-й армии! Кремль даже пообещал Петлюре «уступить» часть захваченной у него территории — Житомирщину! Кремль обещал, обещал, но в результате ничего из обещаний не выполнил. Хотя, по словам Платтена, сам Троцкий распорядился прислать Петлюре 12 пушек и 20 тысяч винтовок! К началу ноября страх перед «белыми» у Кремля прошел, «белые» были отброшены от Москвы и о союзе с «контрреволюционером» Петлюрой просто захотели забыть.

Петлюра же хотел всему этому верить... Да ему «другой веры» и не оставалось. Объединенная армия УНР к этому времени практически развалилась, приказы Главного атамана не выполнялись. Антанта упорно отмалчивалась и, казалось, даже не интересовалась последними событиями на Украине.