Симулятор убийств

Какой-то каст подошел к Кэсси и протянул руку для рукопожатия. Ему было слегка за пятьдесят, в коротко подстриженных волосах виднелась седина, но пышные усы были темными. На лацкане его пиджака Кэсси увидела булавку с французским флагом. Над головой каста появилось текстовое окно: Франсуа Жило, операционный директор «Паст-Крайма», Франция. Женщина сурового вида, около шестидесяти лет, стояла рядом; в окне над ней Кэсси прочла: Франке Мюллер, операционный директор «Паст-Крайма», Германия. Над еще одним мужчиной лет сорока, с блестящими черными волосами и умными синими глазами, было написано: Хиро Икеда, операционный директор «Паст-Крайма», Япония.

Судя по всему, на совещание собрались главы региональных отделений «Паст-Крайма». Из чего следовал вывод, что новость Лейка должна была иметь международное значение.

– Господин Джалаль, приятно увидеться снова, – сказал Жило. Кэсси посмотрела вниз, на свои ноги. Она едва не забыла, что явилась в касте Джалаля. – Как ваша семья? Все в порядке?

– В полном, – кивнула Кэсси. Надо было как-то выкручиваться и молиться, чтобы Жило не начал спрашивать о них по именам. – А как вы?

– Почти уверен, что моя жена крутит роман, – ответил Жило с опечаленной улыбкой. – Не в Париже, в Терре+. Но это ведь тоже очень плохо, вы не считаете? Потерять сердце близкого человека, возможно, даже хуже, чем потерять его тело.

– Я… да, пожалуй. Это ужасно. Очень надеюсь, вы останетесь вместе, – сказала Кэсси, не представлявшая, какого ответа Жило мог ожидать от Салмана Джалаля. Очевидно, они были достаточно близки, раз Жило делился столь личной информацией.

– А может, оно и к лучшему, – сказал Жило. – Так что, по-вашему, приготовил для нас Лейк? Мне-то казалось, что для одного дня вполне достаточно запуска Инферно.

– Хотел бы я знать! Но вы же понимаете, как строго он хранит свои секреты.

– О да, – рассмеялся Жило. Он похлопал каст Джалаля по плечу и отошел. Еще десятки кастов появлялись в конференц-зале, и каждый занимал свое место за круглым столом – как на сессии ООН под руководством Криспина Лейка. Кэсси не могла назвать точное число, но у «Паст-Крайма» были виртуальные представительства более чем в тридцати странах. Лейк считал принципиально важным привлекать интернациональную аудиторию, поэтому покупал права на истории убийц и мошенников со всего мира – все ради того, чтобы превратить «Паст-Крайм» в подобие мекки для фанатов преступлений.

Наконец во главе стола возникли три каста: Морис Уайетт, Стивен Вулман и Криспин Лейк. Вулман и Уайетт быстро сели; Криспин Лейк остался стоять.

– Прошу, садитесь, – сказал он, и все, включая Кэсси, заняли свои места. – Спасибо, что присоединились ко мне накануне столь грандиозного запуска. Я знаю, у нас сегодня много дел, поэтому не отниму у вас много времени. Я пригласил вас сегодня сюда, чтобы поговорить о прошлом, настоящем и будущем «Паст-Крайма».

Свет в привате погас. Над центром стола загорелся логотип «Паст-Крайма». Сцены из десятков симуляций закружились на стенах. Участники развернулись в своих креслах, чтобы посмотреть, они восторженно тыкали пальцами в картинки, радуясь узнаванию.

– За последние два десятилетия, – сказал Лейк, – я построил одну из самых успешных международных развлекательных компаний. Годами люди мечтали приобщиться к самым загадочным, жестоким, удивительным и незабываемым преступлениям в истории. К преступлениям, о которых они только читали, слушали или смотрели. Они видели их извне – что я считаю смертельным. Я хотел, чтобы люди побывали внутри

преступления. Хотел, чтобы они встретились со своими антигероями, с преступными умами, убийцами, шарлатанами, грабителями, иконами и легендами. Благодаря вам мне это удалось.

Зал взорвался аплодисментами. Кэсси тоже присоединилась.

– Уверен, у каждого из вас есть свой любимый сим. Любимая легенда, – сказал Лейк. Люди за столом закивали. – Расскажите мне о них. Кто это?

Хиро Икеда поднял руку.

– Я люблю Цутому Миядзаки и Ребекку Стауб.

Лейк хлопнул в ладоши.

– О, убийца из Отакю и мошенница из Коннектикута, – одобрительно кивнул он. – Два очень разных и очень запоминающихся случая. Миядзаки жестоко убил четырех девочек в Токио и Сайтаме. А Стауб вышла замуж не за одного, не за двух, а за трех миллиардеров, а потом пропала, прихватив сорок семь миллионов долларов. Кто еще?

Франке Мюллер выкрикнула:

– Вампир из Дюссельдорфа.

– Да, великий Питер Кюртен, – сказал Лейк. – Предположительно пил кровь своих жертв. Обезглавлен в Кельне в тридцать первом после признания виновным в девяти убийствах. Один из моих любимых симов.

Со своего места поднялся мужчина в желтой шапочке с узорами. Над его головой загорелось: Банджоко Муса, директор по лицензированию, «Паст-Крайм», Нигерия. Муса сказал:

– Я был счастлив помогать в разработке симуляции Мозеса Ситхола.