Слово «Тула» на санскрите означает «весы» и, в частности, употребляется для обозначения одноименного созвездия; но, следует помнить, что, согласно китайской традиции, небесными Весами считалась первоначально Большая Медведица.150
Это замечание крайне важно, ибо символика, относящаяся к Большой Медведице, естественным образом связана с Полюсом;151 к сожалению, мы не имеем возможности далее углубляться в эту тему, достойную отдельного исследования.152 Здесь можно было бы также рассмотреть соотношение между полярным и зодиакальным созвездием Весов, которое считалось «знаком Суда»; то, что говорилось выше по поводу Мелки-Цедека о весах как атрибуте Правосудия, помогает понять, что название это служило обозначением высшего духовного центра.Тула именовалась еще «белым островом», а мы уже говорили, что именно этот цвет указывает на духовное владычество; в американских традициях Ацтлан символизируется белой горой, но символ этот прилагается прежде всего к гиперборейской Туле и к «полярной горе». В Индии «белый остров» (Швета-двипа), помещавшийся обычно в дальних северных краях,153
считался «обителью Блаженных», что позволяет сопоставить его с «Землей Живых».154 Существует, впрочем, одно явное исключение: кельтские традиции чаще всего упоминают о «зеленом острове» как об острове «Святых» или «Блаженных».155 Однако в центре этого острова высится белая гора с пурпурной вершиной,156 которую, как говорится в сагах, «не зальет никакой потоп».157 Эта «солнечная гора», как ее еще называли, — не что иное, как Меру, ведь Меру — тоже «белая гора», окаймленная полосой зелени, поскольку она высится среди моря,158 а на вершине ее блещет световой треугольник.К названиям духовных центров, связанным с образом «белого острова» (этот образ, как и другие, приложим не только к высшему, но и к второстепенным духовным центрам), примыкают имена стран, местностей и городов, также отражающих идею белизны. Таких имен множество — от Альбиона до Албании, не говоря уже об Альба-Лонге, которая была как бы прообразом Рима, и других античных городах,159
носивших сходные названия, — достаточно вспомнить Аргос160 в древней Греции; о смысле всех этих фактов мы поговорим чуть позже.А пока сделаем еще одно замечание относительно духовного центра, изображаемого в виде острова со «священной горой». Такая локализация могла иметь место в реальной действительности (хотя, разумеется, не все «Святые Земли» были островами), но суть дела состоит не в этом, а в символическом. значении данного местоположения. Даже исторические факты, не говоря уже о событиях священной истории, служат лишь отражением истины высшего порядка в силу закона соответствий, являющегося подлинным основанием всякой символики и объединяющего все миры в единое и гармоническое целое. Образ острова и горы на нем в первую очередь отражает идею «стабильности», о которой мы упоминали выше в связи с символикой «Полюса»: остров неколебимо высится среди вечно бушующих волн, служащих изображением «внешнего мира»: нужно пересечь это «море страстей», чтобы добраться до «Горы спасения», «Святилища мира».161
Глава XI. Локализация духовных центров
В предыдущих главах мы почти не касались вопроса о реальной локализации «вышней области», вопроса исключительной сложности, но представляющегося довольно второстепенным с той точки зрения, которую мы избрали. Можно было бы рассмотреть многочисленные случаи последовательных локализаций, соответствующих различным временным циклам, которые, в свою очередь, являются подразделами Манвантары; если бы, каким-то образом оказавшись вне времени, можно было обозреть всю его протяженность, нам открылся бы иерархический порядок этих локализаций, соответствующий складу традиционных форм, которые, в конечном счете, являются не чем иным, как ответвлениями основной и первозданной традиции, доминирующей в течение всей Манвантары. С другой стороны, напомним еще раз, что помимо главного центра и одновременно с ним могут существовать и многие другие связанные центры, которые, будучи более внешними, выглядят в силу этого и более явными, нежели высший центр.162