Син, Кулак и Другие (СИ)

Если Ярослав откровенно любовался девчонкой. По-женски ладная фигурка, милое личико с большим и необычным разрезом глаз, длинные черные волосы до талии. Хм… плюс разговора продолжать юноше не хотелось, еще скажет, что он на самом деле ее парень, и что тогда? Несмотря на внешние данные, она все же была маленькой. Аккуратно отказать ей? Такие дела не для него — опыта ноль в отношениях с прекрасным полом. Лучше молчать.

То Мила молчала, потому что, вот прямо так сказать парню, что он ей нравится за гранью ее храбрости, тем более в ответном чувстве она была не уверена. Честно говоря, она не была уверена и в своей любви. Он конечно симпатичный, и вообще спас ее, но…

Открылась дверь в палату, прервав неловкое молчание парочки. В комнату вступил Геннадий Павлович Макарцев-старший.

— Ярослав, — прогудел он, будто встретил любимого родственника.

— Драсьте, — пискнула девчонка и бегом рванулась сквозь безопасника в дверь, по крайней мере это выглядело именно так, воспользовавшись поводом, чтобы не продолжать разговор.

На лице мужчины появилась вопросительная гримаса. Яр пожал плечами в ответ, одновременно кивая головой и приподнимая руки. Макарцев явно не понял жестикуляции парня. Впрочем, это было неважно.

— Как себя чувствуешь, парень?

— Хорошо, Геннадий Павлович, — ответил Яр, соображая, что тут делает Макарцев.

— Хорошо, что все хорошо, — кивнул мужчина своим мыслям. — А ты значит решил отдать долг, не так ли, Ярослав? — Задумчиво спросил он.

— Да, — согласился, недоумевая Яр.

Будто у него был выбор. Ежедневные побои, тюрьма и смерть или риск, большая авантюра, но хоть какой-то шанс. А теперь Гандос вообще пристегнул девчонку, урод.

— А я думал ты в бега подался. Родных нет, друзей нет. Ну что тебя держит? Ничего. Но нет, потратил все сбережения, купил капсулу. И этого было до того, как ты узнал про девочку. Почему? — Заинтересованно уставился на него главный крыс, слегка склонив голову к левому плечу.

"Как на подопытного кролика смотрит":подумал про себя Яр. Любопытно ему… А правда, почему ему и не пришла в голову эта мысль? Нет, то что это практически бесполезно, понятно. Как-никак должность Макарцева-старшего подразумевает его профессионализм в ловле беглецов. Но у Ярослава не мелькнуло и мысли о побеге, хотя это тоже шанс. Маленький, но и не большая вероятность, чем выиграть эти деньги в одну самых жестоких игр Галактики.

— Скрыться у тебя бы конечно не вышло, но попробовать мог? — Озвучил мысли парня Макарцев-старший. — Или тебя совесть замучила за то, что оставил ребенка без отца?

Совесть? Ярослав даже и не вспоминал свою жертву. Да, непосредственно после убийства ему было плохо, но после все мысли заняла проблема спасения. А сейчас? Нет, не мучила парня совесть, потому что смотрит он на родителя Гандоса и понимает в кого сынок таким уродом вырос. Безграничная уверенность на породистом лице, в глазах легкое любопытство, а рот искривился в брезгливой гримасе. Таким и станет Гена-младший, став старше. Люди-насекомые, он-король, плевать на знакомого, лучше бабки с лоха стрясти. Главное, Яр не сомневался, ни копейки не получит вдова. Но ее парню тоже не было жалко, если тварь, то и не огорчится смертью мужа, а если добрая дурочка, что вышла замуж за ублюдка-насильника, то можно сказать оказал услугу и ей, и сыну, который точно не будет воспитан чудовищем.

Хорошо сказал? Оправдал себя? Долбила вопросами та самая совесть, про которую напомнил директор крыс, и которой он не мучился, пока ему не напомнили. Разумом он понимал все эти доводы, но только внутри рефреном: "Ты убил человека, ты убил человека. Целую вселенную. А ребенок чем виноват?"

— Замучила, Геннадий Павлович, — зло ответил Яр, не находя ответа на свои вопросы.

Хотя не было у него ответов на вопросы совести ли, подсознания, но в одном парень был уверен точно, он поступил правильно и в зеркало будет смотреть без стыда.

— Вот недавно гулял, раскаивался в содеянном, думал, может чистосердечное признание сделать? — Шутил он, ощущая все большую злобу на мужчину, что напомнил ему о сделанном, и который был причиной всего происходящего.

Если бы кто-то нормально воспитал сына, а не позволял ему творить все что захочется, то ничего бы и не было.

— Занятный ты человек, Ярослав, — не обратил мужчина внимания на сжатые кулаки парня. — Убил человека и шутки дурацкие шутишь, злобу демонстрируешь, вместо того, чтобы в черной депрессии валяться и каяться по настоящему.

— Валяюсь и каюсь, — возразил Яр.

Злость и уверенность в том, что выбора не было, или ты или тебя, помогли заглушить вопрошающий голос. Не заткнуть, но загнать его далеко вглубь души.

— М-да… хорошо, — расплылся в неприятной улыбке мужчина. — Оставим эту тему, вижу тебе неприятно, — проявил он проницательность. — Вернемся к мирским делам. Как ты понимаешь сегодня твоя сумма долга выросла?

— Насколько? — Не стал строить из себя дурачка Яр, понятно кто оплатил его лечение.

— Я рад, что ты разумный молодой человек, Ярослав. Не стал устраивать истерику, обвиняя меня или моего сына в этих неприятностях.