Синайский секрет

Глядя на уставившегося на обугленные останки бифштекса Фрэнсиса, Лэнг с большим трудом скрыл улыбку.

— К счастью для меня. Если бы он считал, что перенести наказание лучше, чем заслужить его, вряд ли он захотел бы платить мне такие громадные деньги за защиту в суде.

Фрэнсис покачал головой и потянулся к бутылочке с соусом.

— Лично мне странно, что он не… Как говорят в сериалах о преступниках?

— Признает свою вину?

— Hoc sustinete maius ne veniat malum — терпите, а то как бы не было еще хуже.

— Он утверждает, что он ни в чем не виновен.

Фрэнсис снова усмехнулся.

— И начальник его администрации, и руководитель управления по контрактам, и еще пятеро…

— Шестеро.

— …Или признали себя виновными, или валят друг на друга обвинения в коррупции, взяточничестве, вымогательстве, уклонении от налогов и так далее, и тому подобное. Какие еще обвинения можно было ему предъявить?

— Парковка автомобиля в неположенном месте и в неположенное время?

Фрэнсис рискнул положить в рот первый кусочек бифштекса и принялся задумчиво жевать.

— Мне странно, что вы вообще взялись за это дело. Ведь в деньгах вы точно не нуждаетесь.

Лэнг молча пожал плечами — нельзя было не признать правоту Фрэнсиса.

— Управление огромной благотворительной организацией, по-моему, вовсе не развлечение. А вот защита в суде преступников в белых воротничках — да.

Фрэнсис добавил еще соуса на бифштекс, тщетно пытаясь перебить запах горелого мяса. Для обоих друзей уже стало делом чести не говорить, сидя за столом, насколько плохой могла быть — и обычно бывала — еда в «У Мануэля».

— И все же я не понимаю, почему вы захотели связать свое имя с таким жуликом.

Лэнг вытер лицо. По его подбородку текла кровавая жижа из почти сырого — а ведь он заказывал прожаренный — гамбургера.

— Мне кажется, была какая-то история о человеке, который много общался с проститутками и умер между двумя ворами. Он еще говорил, что пусть, дескать, кто-то первым бросит камень…

— Для еретика вы слишком уж хорошо знаете Священное Писание, — добродушно рыкнул Фрэнсис и резко сменил тему разговора. — Были какие-нибудь известия от Герт?

Лэнг положил свой гамбургер, чтобы сок — вернее, кровь и жир — хоть немного впитались в хлеб.

— Ни слова.

Фрэнсис открыл было рот, чтобы что-то сказать, передумал и возобновил борьбу с бифштексом.

— Но я их и не ожидаю. Ведь она уже больше года как вернулась на правительственную службу и уехала в Европу.

Фрэнсис догадывался, что за эвфемизмом «правительственная служба» скрывалось Центральное разведывательное управление. Хотя священник никогда не пытался проникнуть в подробности, длительный промежуток между датами окончания Лэнгом колледжа и получения им ученой степени заставлял думать о том, что он несколько лет где-то работал. А его давнишнее знакомство с Герт Фукс давало намек на то, какого рода была эта работа. Герт оказалась первой женщиной, с которой у Лэнга возникли по-настоящему близкие отношения, после того, как умерла от рака его жена. А умерла она за несколько лет до того, как священник и адвокат познакомились друг с другом.

— Ох уж эти capistrum maritale [6]

… — сказал с улыбкой Фрэнсис, рассчитывая все же выудить какие-то подробности.

— Странно, что вы вдруг принялись сокрушаться о превратностях супружеской жизни. Вряд ли вам когда-нибудь доведется столкнуться с ними лично.

Фрэнсис потянулся через стол и положил пальцы на предплечье своего друга.

— Лэнг, мне очень жаль, что она уехала. Я говорю совершенно искренне. Вы же знаете, насколько эта женщина была мне симпатична.

— И вам, и Грампсу. Я отлично чувствовал ваше отношение к ней.

Лэнг имел в виду собаку, которая досталась ему после гибели его сестры и племянника. Он попросту не смог расстаться с псом, который вполне мог бы рассчитывать на победу в конкурсе «самая уродливая собака в мире». От двоих людей, кроме которых у него не было на свете никакой родни, осталась только эта животина.

Подошел официант, чтобы забрать остатки обеда. Он, по-видимому, работал здесь совсем недавно, иначе не ляпнул бы такую глупость:

— Все съели?! И как вам понравилось?

Фрэнсис посмотрел на него пустыми глазами и промолчал.

— Как всегда, — сказал Лэнг. — Пережаренный бифштекс, сырой гамбургер. А от этой липкой, плавающей в прогоркшем жире картошки я просто без ума.

— Рад, что вам понравилось. — Держа одной рукой тарелки, второй официант положил на стол счет. — Подойду за деньгами, когда вы будете готовы.

Лэнг взял листок.

— Думаю, мы тоже имеем право соблюсти обычай.

Они обычно подбрасывали монетку, чтобы решить, кому платить по счету. Лэнг не мог припомнить, чтобы ему когда-нибудь случилось выиграть. Как получится на этот раз? Неужели Фрэнсис был прав, и в мире существовала какая-то высшая сила?

Но Фрэнсис не стал доставать монету и протянул руку к счету.

— Позвольте мне.

— Нет, нет. Бросим монетку. Как всегда post prandium [7].

Лэнг проиграл.

Фрэнсис усмехнулся.

— Manus e nubibus — счастливая случайность.