Синдикаты на краю империи

Лезвие ножа окрашивается красным, женщина падает на тротуар, кто-то из покупателей торгового центра вскрикивает. Я отворачиваюсь, прячу лицо в капюшоне и, лавируя между залепленными снегом авто, скрываюсь на парковке. Людей много, легко затеряться. Уклоняюсь от здоровенной фуры, скрываюсь за неповоротливым автобусом, пробегаю ещё пару метров и оказываюсь у противоположного края площадки.

Два тычка в сугроб — и лезвие очищено от крови.

Прячу нож в карман.

Гром-баба на месте. Терпеливо дожидается, пока я не разберусь со своими делами.

— Дальше, — говорю я.

И аккуратно закрываю дверь со стороны пассажира.

— Адрес.

Женщина относится ко мне значительно лучше, её голос потеплел. Надеюсь, это связано с моей харизмой, а не с тем, что я расплатился по счётчику за первую поездку и всё ещё готов колесить по городу.

— Повелецкий тракт, четыре.

— Кинотеатр? — брови женщины поползли вверх.

— Да, — я бросил взгляд на парковку. — Кинотеатр «Иллюзион».

У колонны, где я завалил проекцию, начался кипеш. Скопились зеваки, которых уже расталкивали люди в чёрной униформе — охранники «Плазы». Некоторые из зрителей указывали пальцами на парковку, с которой мы благополучно выехали. Полиция не объявилась до сих пор, и это радует.

— Минут двадцать будем ехать, — сообщила таксистка. — Сам видишь, какие дороги.

— Угу, — вздохнул я. — Замело.

Снег идти перестал, но от этого не легче. Дорогу как всегда посыпали какой-то дрянью, и время от времени машины пробуксовывали в этой каше.

— Ты собрался фильм какой-то смотреть? — вновь заговорила таксистка. Было видно, что я заслужил её расположение, и теперь она не прочь потрепаться. — У меня дочка собралась на «Полуночный дирижабль».

— Гляну афишу, — соврал я. — И прикуплю пару билетиков.

— Это правильно, — одобрила гром-баба, обгоняя заляпанную грязью маршрутку. — На выходных всё разбирают. Ещё и по телефону звонят своим кассиршам, чтобы те придержали места в первых рядах.

— Дело говорите, — признал я.

Если верить карте, то мелких речушек в Никополе хватало. Главной считалась Обь, она и делила мегаполис на две части. Чтобы попасть в Заречье, нам пришлось проехать по длинному мосту. В этом месте река достигала почти километровой ширины. Лёд уже сковал берега, но основное течение продолжало сопротивляться стуже.

На окраинах города возвышались тучеразгонители. Что интересно, эти штуки работали — я видел, как небо очищается от облачного покрова.

Так вот, Заречье располагалось по левому берегу Оби, и там хватало исторической застройки чуть ли не с прошлого века. Административно этот район граничил с Промышленным, а ещё — с Зелёным Бором, где строили виллы внеклановые аристократы, банкиры и промышленники. Приближение Промышленного района ощущалось сразу — по дымящим трубам, громадным цехам и нескончаемым бетонным заборам. Периодически нам попадались железнодорожные ветки, по которым ходили товарняки.

— А что там за столпотворение у «Плазы»? — неожиданно спросила таксистка.

— Пьянчужка валялась под магазином, — отмахнулся я. — Народ позвал охрану.

— Задолбали уже, — прокомментировала гром-баба, когда нас подрезал дорогущий «Вихрь-С», спорткар, на котором гоняли отпрыски именитых родителей. — Кто вам права только выдаёт…

Чем дальше мы углублялись в Промышленный район, тем мрачнее становился город. Фабричные выбросы перемешивались с тучами, создавали непроницаемый смог, и даже разгонители не справлялись с этим дерьмом. Окрестности заводов были застроены общагами и обшарпанными многоэтажными зданиями ухудшенной планировки. А ещё здесь мелькали трансформаторные подстанции, линии электропередач и причудливые радиолокационные антенны — подозреваю, что военного назначения.

Ума не приложу, кому здесь потребовалось ходить в кинотеатр.

Хотя…

Других-то развлечений кот наплакал. А билеты в кино по всей империи копеечные. В прямом смысле этого слова. Помню, мы ходили с Федей и Джан на прошлых выходных в «Эдем», так заплатили по тридцать копеек с человека.

Мои размышления прервались самым неожиданным образом.

Узкий проулок, через который таксистка хотела сократить дорогу, оказался перегороженным. Откуда ни возьмись, выкатилась парочка мусорных баков, обогнуть которые не представлялось возможным.

Гром-баба ударила по тормозам.

В зеркале заднего вида я заприметил эвакуатор, решивший вдруг проехаться по нашей дороге, а потом застрять, перегородив собой путь к отступлению.

Знакомый стиль.

— Идиоты, — выругалась моя спутница.

Я, уже не скрываясь, достал Компас, напитал его ки и загрузил нужным мыслеобразом. Маркер дёрнулся вперёд и намертво прилип к прозрачному ободу. Вот оно что. Это как в игре «Горячо-холодно».

Сейчас очень горячо.

— Из машины не высовывайся, — сказал я, открывая рюкзак. — Тогда доживёшь до утра.

— Чего? — опешила женщина.

Достав кусаригаму, я бросил рюкзак на переднее сиденье, а сам вышел в промороженный каньон. Впервые за время нашего путешествия в глазах женщины промелькнул испуг.

Я отпустил серп, разматывая цепь.

Накачал себя энергией и утратил материальность.

Полетели копья.