Синдикаты на краю империи

— Не держи меня за идиота, мальчик, — голос Рептилии избавляется от вкрадчивых ноток. Я слышу сталь. — Ты прикидываешь шансы на успешную посадку. Нет, ты не сядешь без моей помощи. Вероятнее всего, разобьёшься в жилом массиве. Или движки угробишь. А ещё можно переборщить с контролем давления. Так что убивать меня… невыгодно. Но ты это сделаешь, как только получишь желаемое, верно?

— Без вариантов, — я даже не стал спорить.

— Парадокс, — вздохнул Виктор. — Я хочу жить, поэтому не посажу дирижабль.

— Ты не будешь летать бесконечно, — возразил я. — Еда, вода, топливо. Сам понимаешь.

— Конечно. Давай заключать сделку.

Обдумываю своё положение.

Сделка должна подкрепляться гарантиями. Не важно, кто кому и что пообещает. Я могу завалить Рептилию на земле, ему ответить нечем.

— Мы оба погибнем, — сказал я.

— Удивительно точное наблюдение, — в голосе собеседника прозвучал сарказм. — И какие у меня варианты? Помереть от твоего ножичка либо забрать тебя с собой на тот свет? Второй вариант выглядит предпочтительнее.

— Что ты предлагаешь?

— Вступай в наши ряды. Для тебя почти ничего не изменится, разве что получишь мощное прикрытие. Проблемы закончатся. Будешь выполнять наши задания…

— У меня есть идея получше.

Шагнув за спину Виктору, я накинул ему цепь на шею, перехватил поудобнее и начал душить.

Сектант захрипел, попытался просунуть под звенья пальцы, но я держал крепко и продолжал сдавливать. Мужик побагровел, попытался ударить меня кулаком, но я поставил блок и продолжил своё чёрное дело. Через несколько минут тело обмякло. Увидев расползающуюся под ногами лужу, я отступил вправо.

Дирижабль больше не набирал высоту.

Авиатор сместил рули, и я понял, что мы летим по нисходящей траектории. Прямиком на скопление высоток в рабочем районе.

Что ж, оно и к лучшему.

Выбегаю в накренившийся салон. Пулей спускаюсь по трапу, выхватываю из-под нижних ступенек тубус и возвращаюсь на мостик.

Нет, мы не падаем.

Корабль изменил угол наклона, винты продолжали работать, но всё выглядело так, словно мы идём на посадку. Точнее, врезаемся в одно из фабричных общежитий.

Я не просто так стоял за спиной Рептилии. Переговоры с теми, кто пытается меня убить, я не веду. Вместо этого я наблюдал за действиями авиатора, срисовывал показания приборов.

Наматываю кусаригаму на локоть.

Усаживаюсь вместе с Проектором в свободное кресло. В ноздри бьёт запах мочи, но это мелочи. Главное сейчас — провести дирижабль по касательной вон к той крыше. Если траекторию я рассчитал правильно, аппарат обогнёт две пятиэтажки, перелетит через кирпичный забор и врежется в груду металлолома на территории машиностроительного завода. Меня это уже не касается.

В жилых помещениях дирижабля довольно тепло.

Расстёгиваю куртку.

Берусь за штурвал и начинаю маневрировать.

Виктор пытался задурить мне мозги сложностью управления, но это было враньём. Крутишь штурвал по часовой стрелке — смещаешься вправо. Против часовой — влево. Двигаешь колесо вокруг центрального шара — меняются вертикальные углы. Ничего сложного, если вдуматься. Винты на пилонах регулируемые, они-то и управляют кораблём. Датчики, высотометры и прочие циферблаты… они, безусловно, важны. Но я не собираюсь сажать аппарат. Потому что не справлюсь с этой задачей.

Руль чувствительный.

Я это понял, когда чудом разминулся с фабричной трубой. К этому моменту со мной уже пытались связаться воздушные диспетчеры и прочие официальные лица — передатчик разрывался от сигналов вызова наземных служб.

А вот и заветная крыша.

Так, пора застёгиваться.

На улице холодновато.

Тень гондолы накрывает плоскую крышу девятиэтажки с выростами лифтовых шахт и вентиляционными грибками. По моим прикидкам, до поверхности крыши — метров пять. Ну, это я набросил с учётом двух уровней гондолы.

Ещё немного…

Пора.

Делаю себя проницаемым и проваливаюсь вниз — сквозь перекрытия и дно гондолы. Становлюсь материальным уже в полёте. Группируюсь, падаю в снег.

Выпускаю тубус.

Серп кусаригамы скрывается в рыхлой массе.

Ух, прямо как в детстве. Прыгаешь с какой-нибудь верхотуры в сугроб и возишься там, пока родители не потащат обратно. Это воспоминания из первой жизни, задолго до того, как в наш посёлок пришли римляне и всех вырезали, а меня угнали в рабство… С тех пор я разучился играть и наслаждаться снегом. Утратил интерес.

Поворачиваю голову вправо.

Дирижабль несётся к свалке.

Как по расписанию.

Уверен, что по факту крушения начнут проводить расследование. Обнаружат трупы, следы насильственной смерти. Даже определят тип оружия. При этом никто не догадается, что убийца проходит сквозь стены, а не, скажем, телепортируется. Я бы подозревал именно прыгунов.