Синдром Анастасии

— Очень мудрое решение. Ну что же, вам с ней повезло. Ее приемные родители принадлежали к высшему обществу, и к тому же как английская сирота, потерявшая родных во время войны, она окружена романтическим ореолом. Она одна из нас. — Лицо премьер-министра осветилось улыбкой. — Поздравляю, Стивен. Лейбористы зададут нам жару, но в конечном итоге мы победим. Вы станете нашим следующим премьер-министром, и никто не будет радоваться больше, чем я, когда вы предстанете перед Ее Величеством[13]. А сейчас, ради Бога, будьте хорошим мальчиком и налейте нам обоим по доброму глотку шотландского виски. Нам с вами еще многое предстоит обсудить.

Выйдя от Пателя, Джудит сразу же отправилась домой. В такси она вдруг поняла, что не переставая шепчет: «Сара Марш, Сара Марриш». Похоже, мне понравится мое настоящее имя, подумала она с восторгом. Завтра она займется поиском документального подтверждения своего рождения. Она могла только надеяться на то, что родилась в Лондоне. Если можно доверять ее воспоминаниям, то знание имени и даты рождения намного облегчит эти поиски. Не удивительно, что не удалось разыскать ее родителей. Если она села на поезд в Лондоне и сошла с него в Солсбери, а потом упрятала память обо всем, что произошло, глубоко в подсознание, понятно, почему ее никто не разыскивал. Она была почти уверена в том, что мать и Молли погибли в тот день на вокзале. «Но другие родственники, — подумала Джудит. — Кто знает, может быть, у меня куча кузенов, живущих прямо за углом».

— Мы приехали, мисс.

— Ох, простите, — Джудит открыла свой кошелек, — я, кажется, замечталась.

Оказавшись в своей квартире, она тут же налила себе чашку чаю и решительно направилась к письменному столу. Завтра у нее будет достаточно времени, чтобы заняться поисками Сары Марриш. Сегодня же ей лучше оставаться Джудит Чейз и продолжить работу над книгой. Просматривая записи, сделанные в Государственном архиве, Джудит вновь подумала об этой женщине, леди Маргарет Кэрью, казненной в присутствии короля, гадая, какое же преступление та совершила.

Было уже почти шесть вечера, когда позвонил Стивен. Резкий звонок телефона, такой отличный от мелодичной трели, к какой она привыкла у себя в Америке, заставил ее вздрогнуть, выведя мгновенно из состояния глубокой сосредоточенности. С удивлением увидев, сколько прошло времени, она только тут осознала, что вся квартира, за исключением ярко освещенной поверхности стола, была погружена в темноту. Нащупав рукой телефон, она произнесла:

— Алло?

— Дорогая, у тебя все в порядке? Похоже, ты чем-то встревожена? — В голосе Стивена звучало неприкрытое беспокойство.

— О Господи, нет. Просто, когда я работаю, я в другом мире. И мне надо минуту или две, чтобы вернуться вновь на землю.

— Это и делает тебя таким хорошим писателем. Ужинаем сегодня у меня? Я приготовил для тебя сюрприз.

— Я тоже. Итак, когда?

— В восемь, если у тебя нет на этот счет никаких возражений. Я пошлю машину.

— Отлично. Итак, в восемь.

Джудит с улыбкой опустила трубку. Она знала, что Стивен терпеть не мог разговаривать по телефону, но каким-то образом ему всегда удавалось быть кратким и не казаться при этом грубым. Решив, что сегодня ею было сделано достаточно, она включила свет и направилась в ванную.

«Во мне есть еще что-то ужасно английское, — думала она несколько минут спустя, погружаясь в горячую, ароматную воду. — Я просто обожаю эти длинные чугунные ванны на разлапистых ножках».

У нее оставалось еще время, чтобы немного отдохнуть или, скорее, поваляться, мысленно поправила она себя, накрываясь одеялом. О чем собирался рассказать ей Стивен? Судя по его тону, вряд ли это касалось выборов. Нет, конечно же, нет. Даже он не обладал достаточным хладнокровием, чтобы это скрыть.

Для сегодняшнего вечера Джудит выбрала платье из набивного шелка, которое она купила в Италии. Ей всегда казалось, что своим ярким пестрым узором оно напоминало краски, щедро разлитые вперемешку на палитре художника. Такое платье было особенно приятно надеть в эту мрачную январскую ночь, и оно просто идеально подходило для того, чтобы сообщить радостную новость: «Стивен, тебе нравится имя Сара?»

Она не стала закалывать волосы, и они ниспадали свободно, едва касаясь ворота платья. Принадлежавшая ее матери, ее приемной матери, нитка жемчуга. Жемчужные с бриллиантами серьги, узкий бриллиантовый браслет. Праздничный вечер. «Ты совсем не выглядишь на свой возраст», — мысленно шепнула она своему отражению. И тут же подумала, что сегодня была двухлетним ребенком. Может, это способствует омоложению? Она улыбнулась этой мысли и взглянула на руки, пытаясь решить, какие надеть кольца.

И тут увидела его. Слабый след серповидного шрама у основания большого пальца. Нахмурившись, попыталась припомнить, когда он появился. В детстве ей как-то очень сильно прищемило руку дверцей машины. Рука была вся в порезах и кровоподтеках. И шрамы после пластической операции не заживали очень долго.

«И сейчас один из них вновь появился, — подумала она. — Интересно!»