Синдром отката

Всего сутки назад, на берегу Бразос, она обитала в мире, где микрочипы и продукты нефтехимии не стоят практически ничего, где за несколько часов из груды мусорных мешков, брезента и пластиковых стяжек можно возвести город. Не город мечты, конечно, – но и не ад на земле. И даже если в обеденном меню этого отеля значится суп гумбо – Саския сильно сомневалась, что он окажется вкуснее того, сваренного на плитке и разлитого в одноразовые тарелки, что ела она вчера под открытым небом.

Однако в этом месте ощущалась долговечность. Долговечность и уникальность. Каждое украшение интерьера – будь оно из полированного дерева, из кованого железа или из мрамора – изготовлено вручную, в единственном экземпляре. Там, где требуются картины, висят подлинники, там, где требуются букеты, стоят живые, совсем недавно срезанные цветы. В каждой детали чувствуется людская изобретательность и труд. Даже салфетки сложены вручную и как-то по-особенному, даже апельсиновые и лимонные дольки, что подаются с коктейлями, вырезаны хитрым оригами.

Человеческий труд дорог: лучший способ продемонстрировать богатство – или наслаждаться богатством – это создать обстановку, которую можно поддерживать лишь неустанными усилиями людей. И Саския, со всеми своими помощниками и слугами, повинна в этом грехе не менее прочих – лишь склонна об этом забывать, пока какой-нибудь случай, вроде путешествия вниз по реке, не напоминает о том, чем ее жизнь отличается от настоящей.

В подготовку мероприятия были вплетены тесты на заразные заболевания для всех приглашенных гостей. Каждый, кто сидел сейчас в холле отеля, успешно прошел проверку; так что все они находились в одном эпидемическом «пузыре», не требующем ни масок, ни соблюдения социальной дистанции. В гуле голосов, помимо очевидного техасского акцента, Саския различала британский, итальянский и китайский. Хотя, по правде сказать, многих гостей азиатского вида по разговору было не отличить от образованных англичан. Саския предположила, что они из Гонконга, но Виллем, приглядевшись к именным табличкам на лацканах, поправил: из Сингапура. Что касается итальянцев – они, скорее всего, прибыли из северной части страны: визуально ничем не отличались от прочих европейцев, разве что уделяли чуть больше внимания своей внешности. Как обычно, на Саскию посматривали украдкой, а кое-кто и откровенно пялился: так бывало везде, где ее узнавали. О составе списка гостей персонал Т. Р. упорно молчал, так что Саския не знала, кто другие почетные гости, – и имела основания полагать, что и о ее присутствии никто не был предупрежден заранее.

Вошли Руфус и Аластер – можно ли представить более непохожую пару? – и нерешительно покосились в ее сторону. Саския отправила к ним Виллема, чтобы он пригласил их за ее стол. Тот так и сделал, и оба подошли к ней с явным облегчением. Ни тот ни другой определенно не были любителями светской болтовни за коктейлями.

– Единственное чистое, что нашлось, – признался Руфус, показывая на свою футболку и оглядываясь на других гостей в строгих костюмах.

– Я королева, – твердо ответила Саския. – Обычно я стараюсь не делать из этого шума. Не помню об этом каждый день и каждую минуту. Стараюсь быть нормальной.

Не включаю босса, как у вас говорят. Но в таких случаях, как сейчас, я настоящий тиран. Вы со мной, Рэд. И футболка на вас отличная. Потому что я так сказала.

Руфуса эта речь явно обрадовала – впервые Саския увидела на его лице нечто, отдаленно напоминающее улыбку. Виллем куда-то пропал. Оглянувшись, королева обнаружила, что его остановил сингапурец и тепло приветствует на каком-то из китайских диалектов. Виллем бросил взгляд в ее сторону, она кивнула, и он ответил на приветствие и начал оживленно говорить с сингапурцем.

Амелия встала, уступая место Руфусу и Аластеру. Заметив это, оба смутились и подвинулись, чтобы могла сесть и она; но Амелия покачала головой и принялась бродить по холлу. Не сказать, что ей здесь было чем заняться. Охрану здания обеспечивал Т. Р., а ее основная задача состояла в том, чтобы опознавать секьюрити – и Т. Р., и других гостей – и им не мешать. Охранники, расположившиеся по периферии холла, отличались в основном тем, что ни с кем не разговаривали. Впрочем, от группы британцев отделился один, подошел к Амелии и представился. Их разговора Саския не слышала, но мужчина очень походил на бывшего военного, из тех, что после отставки пополняют ряды британских охранных агентств.