Синдром отката

Она махнула рукой в сторону окна. От каждого из массивных каменных столбов отходила стена метра в два высотой, но тянулась она всего несколько метров. Затем уступала место забору из сетки-рабицы, явно поставленному совсем недавно, – но и он продолжался всего метров тридцать, а дальше начиналось обычное для этих краев ограждение: туго натянутая между столбов колючая проволока, высотой примерно среднему человеку по грудь.

Руфус задумался над этим замечанием и думал довольно долго – так, что нидерландки даже заподозрили, что наткнулись на какое-то серьезное культурное различие.

– Они присоединены к забору, – заметил он наконец.

На это возразить было нечего.

– Да, но… – начала Саския.

– Традиционно ворота – самое слабое место в защитном периметре, – объяснила Амелия. – А не самое сильное. Просто по логике вещей. Ты же служил в армии и должен понимать…

– Я понял, – кивнул Руфус.

– Зачем они тогда? Просто для красоты? Напоказ?

– Ради экстетики, – кивнул Руфус. Это слово они от него уже слышали: так он произносил «эстетика». – А еще это сигнал. Вы на моей территории: считайтесь со мной или валите отсюда.

– Вполне логично, – заметила Саския.

Руфус перевел взгляд на Амелию.

– А кроме того – ты верно сказала, я ведь в армии служил. И знаю, что не стоит недооценивать колючую проволоку. Не смотри на само ограждение: посмотри, где оно расположено. Это глубокая оборона. Когда доберемся до места, может, нам дадут прокатиться на внедорожниках или еще на чем-нибудь с четырьмя колесами – тогда увидишь сама. Из окна пустыня кажется плоской, как стол, но стоит съехать вон с той дороги и попробовать проехать напрямик – очень скоро убедишься, что земля здесь вовсе не ровная-гладкая. Здесь даже пешком ходить нелегко – прежде чем шагнуть, думаешь, куда поставить ногу.

Эшма кивнула.

– Я ходила в походы по такой местности. Это изнурительно. Изнурительно для психики, я имею в виду, – поспешила добавить она. – Очень высокая когнитивная нагрузка – приходится обдумывать каждый свой шаг. – И она постучала кончиками пальцев по лбу.

Руфус, подумав, кивнул; по лицу было видно, что, оставшись один, он немедленно наберет в поисковике «когнитивную нагрузку» и внимательно почитает ссылки.

– Поэтому те, кто знает эту землю, предпочитают передвигаться по ней на лошадях. Ты определяешь только, в какую сторону скакать и с какой скоростью. А всю когнитивную нагрузку лошадь берет на себя.

На случай, если кто-то пропустил въезд на территорию ранчо, по вагону прошли аниматоры с сувенирами: бейсболками, банданами и флягами, украшенными тем же символом – S с крылышками, – что и на воротах. Лишь на мгновение Саския подумала, что это старинное название ранчо – логотип, тавро, которым клеймили здешних коров. В следующую секунду сообразила: разумеется, название придумал сам Т. Р., и S – это «сера».

Эшма радостно натянула бейсболку, сперва продев свой «хвостик» в отверстие на затылке. Прошлым вечером принцесса, теперь она вновь превратилась в Золушку – тихую, застенчивую девушку, не замечающую ничего, кроме своей науки. Этикет был ей настолько чужд, что несколько минут назад она подсела к королеве, не сказав даже «с вашего позволения» – и тем более не утруждая себя чепухой вроде «ваше величество». Саскии это понравилось; она сделала мысленную заметку попозже расспросить Эшму о математических моделях изменения климата, в которых, похоже, она первоклассная специалистка. По нескольким вчерашним репликам Аластера у нее сложилось впечатление, что аналитики рисков в финансовом мире без цифр, предоставляемых людьми вроде Эшмы, остались бы как без рук. Кажется, в подобных людях они видели нечто среднее между всезнающими супергениями и шарлатанами, гадающими на овечьих потрохах. Так или иначе, уважение, которое проявили к Эшме и Аластер, и Марк Ферлонг, было достаточно красноречиво.

Амелия устремила взгляд на свою новую бейсболку, но, кажется, ее не видела. Она явно обдумывала замечание Руфуса о глубокой обороне.

– Но ведь можно перекусить проволоку и проехать где угодно… – начала она.

– Со скоростью три мили в час, – закончил ее фразу Руфус. – Проще выйти из машины и пойти пешком. По крайней мере, проветришься.

– Есть транспорт, который может ездить быстрее…

– Верно, гусеничный, – кивнул Руфус. – Хотя в пустыне и гусеницы могут полететь. Я в армии этим и занимался – ремонтировал танки и БТРы. Но вряд ли старина Т. Р. планирует отражать здесь танковую атаку. Если до такого дойдет, это будет значить, что он уже проиграл.

При этих словах он поднял взгляд на Саскию – и у той на секунду перехватило дыхание; так ясно она ощутила себя под его взглядом не просто участницей беседы, но королевой.