Синдром отличницы (СИ)

Когда я вошла в лабораторию, то обомлела. Меня вели мимо идеально чистых белых столов, стеллажей с инструментарием, биореакторов и инкубаторов, манипуляцинных отсеков, пластиковых боксов и крио-камер. И я была полностью обескуражена увиденным, вплоть до того, что, вообще, забыла, кто я и зачем приехала.

— Новенькая, живо сюда! — крикнул кто-то.

Всемогущий, я вздрогнула, увидев Кея Такера в белом халате с закатанными рукавами. Он никогда не застегивал халат, как выяснится позже. Он, вообще, довольно формально относился к дресс-коду.

— Прошу всех: внимание! Поприветствуйте нашего нового сотрудника, — вдруг крикнул Такер, призывая присутствующих оторваться от дел. — Гаред! — обратился он к одному из мужчин, толкая того в плечо: — Ты чего не кланяешься нашей новенькой? Это же Лимма Лессон. У нее высокий средний балл…

Гаред изобразил поклон, скрывая ироничную улыбку.

— … Шейла, радуйся, у тебя теперь будет подружка, — бросил Такер смуглой черноволосой женщине, которая тихо фыркнула. — Это же огромная честь работать с ситайкой из Каптики. Ты слышала про ее средний балл? Мы все тут только и ждали ее явления, — доктор взглянул на часы, — кстати, госпожа Лессон опоздала на двадцать шесть часов. Наверно, в Каптике это принято.

Такер скрестил на груди руки, внимательно на меня глядя.

— Мы, конечно, почтем за честь работать с ней, кто бы сомневался, — иронично продолжал доктор. — Я ведь не забыл сказать про ее средний балл?

Раздалось хоровое: «Нет, доктор Такер».

— Так вот, первое время наша гениальная ситайка…

Я выругалась про себя и стиснула зубы.

— … будет головной болью Велмана. Вел, ты слышал? Улыбнись, ты ведь должен быть просто на седьмом небе от счастья.

Высокий мужчина поднял вверх большой палец и усмехнулся.

— Новенькая? — теперь Такер обращался ко мне. — Ты уснула там? Я сказал тебе, тащить сюда свою задницу. Я жду.

Ошарашенная, я медленно двинулась к нему. Наверно, в моем мозгу случилось настоящее замыкание.

Все смотрели на меня, даже лаборанты и студенты, проходящие здесь практику.

— Первое твое задание, — сказал Такер, глядя в глаза прожигающим холодным взглядом, — принеси мне кофе. Двойной эспрессо без сахара. Запомнила? Твоей квалификации достаточно, чтобы сделать все правильно, а? Возникнут трудности, обращайся к Гареду, он здесь уже полтора месяца и освоил кофеварку. Ты все поняла?

— Да.

— «Да, доктор Такер». Так следует обращаться ко мне. Это ты можешь зафиксировать в своей милой головке?

— Да, доктор Такер.

Было ощущение, будто на меня выливают помои, которые я вынуждена принимать, как манну небесную.

— Так почему ты еще здесь? — сдвинул он брови. — Давай живо. Двойной эспрессо, не забыла? Сколько тебе надо повторить, новенькая, чтобы ты сделала все правильно?

— Один раз, доктор Такер.

— Тогда шевелись.

Господи боже, где в этом громадном помещении есть кофеварка?

Наверняка, у меня было такое выражение лица, что человек по имени Гаред, оторвался от микроскопа, махнув мне: «пошли». Я поплелась за ним, чувствуя, что меня пронзают заинтересованными и немного снисходительными взглядами.

— Не обращай внимание, — сказал Гаред, показывая попутно где у них, что находится, — он так со всеми. Новичков он презирает. Женщин на дух не переносит еще с тех пор, как развелся. Удивляюсь, как здесь задержалась Шейла. Она толстокожая, как бегемот, и не реагирует на его колкости. До твоего появления готовить для этого изверга кофе было моей обязанностью, а еще я парковал его машину и пару раз он отправлял меня в химчистку.

В моей голове никак не хотела утвердиться мысль, что последующие пару месяцев я буду делать для Такера то же самое. Совершенно не так я себе представляла работу в Вейсмунде.

— Ты уже заметила, что все оборудование у нас новое. Такер входил в группу разработчиков нового биореактора, который нам поставили всего несколько месяцев назад. В центре шесть вивариев, постоянно пополняемый криобанк, новейшая система твердофазного массового секвенирования, автоматическая система капиллярного электрофореза, гибридизационная станция и еще куча всякого оборудования, от которого у меня лично снесло крышу. Когда я поступил на практику я дневал и ночевал в манипуляционной, пока все не изучил. Но самое главное чудо в боксе под номеров восемь — это штуковина, у которой еще и названия нет. Такер работает над ней вне рамок программы, это лично его детище, к которому он никого не подпускает. Велман как-то обмолвился, что этот аппарат — гигантский прототип регенерирующей капсулы.

Гареду было около двадцати восьми. Кучерявый отличник с волосами цвета меди и редкими веснушками, который носил квадратные очки и был толстоват в талии. У него тоже были рекомендательные письма, несколько самостоятельных проектов, куча опубликованных статей и за плечами медицинский университет, законченный экстерном с отличием. Этот человек успел несколько лет отработать в Элентропе, где когда-то начинала моя мать, и заручиться поддержкой именитых профессоров в области медицины, которые и направили его в Вейсмунд.