Синдром Пизанской Башни

Что можно сказать. Фильм претенциозный. Снял его какой-то молодой претенциозный придурок. Да, неплохо, но мне чего-то не хватило. Признаться, даже не знаю, чего именно. Знаешь, он как-то слишком легко отбрасывает персонажей. Возможно. Понтуется все время. Определенно. Да и сюжетная линия какая-то кривая. Я бы сказал никакая. Да, но посмотреть можно, согласись. Пфф, бесплатно же. Но пересматривать вряд ли. Нет! Ни за что на свете. Пижон!

Аллеи, кинотеатры, улицы, музеи, бульвары, парки. Бары. Это были не просто пейзажи. Каждое место невольно становилось участником беседы – флюгером, определявшим, о чем сегодня будут говорить два подростка блаженных.

Вот мы каждый день приходим к этому пруду. Так. И я каждый день вспоминаю, как Холден Колфилд, под мухой, спрашивал у незнакомца, куда зимой деваются утки. Помню. Дак куда они в итоге деваются? Я, что, похож на незнакомца? Нет. Ты пил сегодня? Нет, мы же были в кино. Тогда давай разыграем эту сцену. Возможно, Сэлинджер попросту не дописал ее. Вперед!

Из-за встреч Гвидо регулярно пропускал занятия, а на тех, что посещал, просто пялился в окно и игнорировал замечания преподавателей. Что касается домашнего задания и успеваемости, то такие понятия и вовсе перестали им восприниматься. Без сомнения его бы ни за что не исключили из школы – иначе грандиозный скандал, но вот психолог оказался абсолютно беззащитен. При подельничестве фашиста-извращенца руководство школы выяснило, что именно в нем причина прогулов Гвидо, причина к тому же, оказывающая негативное влияние на мальчика при помощи поддельного диплома… Не может быть!

Директриса лично спустилась вышвырнуть молодого специалиста вон с присущей ей приторнапускной деликатностью и отовсюду выпирающим профессионанизмом.

– Мало того, что ваш подопечный пропускает занятия, – отчитывала она одиннадцатого. – У вас, оказывается, еще и диплом поддельный, Мистер…!

– Мистер «Да кому нужны ваши занятия?!» – он не выдержал.

У Директриссы чуть было ноги не подкосило.

– В смысле?

– В смысле Гвидо нужен друг, – вещей у него никаких не было, так что он просто стоял напротив нее. – А не геморрой, заработанный на уроках Географии. А что касается диплома… Видите ли, когда я поступал, в университет дружбы народов на факультет дружбы не проходило набора.

Директрисса была напрочь лишена чувство юмора.

– Перестаньте устраивать демагогию. – ее завитые кудри завибрировали в негодовании. – Пишите заявление по собственному желанию, собирайте вещи и уходите. Вы опозорили нашу школу и всю систему педагогики в целом.

Услышав сакральное и благочествое «педагогики», одиннадцатый рассмеялся директриссе в лицо.

– Педагогики? Пхах!

От души просмеявшись, он сделался серьезны, подошел к директриссе вплотную и с высоты своего роста сказал.

– Знаете, что? Идите в жопу!

– Чтооооо? – директрисса почувствовала себя так, будто одиннадцатый попытался опорочить ее лично.

– Так давно хотел это сказать. Все случай не подворачивался.

– Да как? Да как? Да как?

– Ак! Ак! Ак! – передразнивал он. – Да вот так!

– Да как вы смеете?! – она пыталась поправить ровно сидевшие очки. – Вы разговаривайте с педагогом высшей…

– Высшей категории бла-бла-бла… – он все-таки решил забрать пару чужих книг. – Я в курсе. Поэтому и послал без нецензурной брани, иначе вы бы тут же замертво и пали. Я смею, потому что в отличие от вас мне не насрать на детей. Или вы думаете, что, повесив расписание и выдав каждому мальчонке и девчонке по горе учебников, вы позаботились о них? Нееет, этого мало. Катастрофически мало. Вот вы все говорите: »каждому-индивидуальный подход», а на деле вы всех сгребаете под один ковш и забиваете на них. Вы даже не в курсе, что за дети у вас учатся, чем они живут, чего боятся и о чем мечтают. Да вы их даже в лицо никого не знаете. Для вас дети лишь набор букв в журнале и их родители, которым нужно ежегодно вещать, как ваше учреждение современно и гуманно. – еще он прихватил отличную ручку.

– Так что повторюсь. Идите_В_Жопу! Адьос, Миледис.

Директрисса пыталась вспомнить, были ли какие-то инструкции на такой случай, но, очевидно, их этому не учили. Но что-то было нужно, и она не нашла ничего лучше, чем…

– Хм, чем это пахнет? – она принюхалась. – Вы что курили в кабинете?

– … ! – ответил одиннадцатый и навсегда покинул здание школы.

– И что теперь? – всхлипывал Гвидо.

– У тебя появится новый психолог. На этот раз с настоящим дипломом!

Гвидо не оценил шутку.

– Что будет с нашими встречами?

Одиннадцатый посмотрел на Гвидо и понял, что роль комедианта в данной ситуации не подходит, и он сбросил прикид.

– Гвидо, я тебя очень люблю и уважаю, поэтому не смогу соврать. – он посмотрел куда-то вдаль. – Встречи переносятся на неопределенный срок.

Гвидо искал глазами место, куда смотрит одиннадцатый.

– Ты уезжаешь?

– Да.

«Да» прорвало хлипкие дамбы под мальчишескими бровями, и по равнинно гладким щекам с грохотом понеслись горькие потоки. Гвидо рванул в глубину парка, к пруду, однако, теперь он был слаб не только в спринте, но и на длинной дистанции.