Синдром потерянной души (СИ)

— Что это за фигня? — спросила я, кивая на свои окровавленные руки. Судя по пульсирующей боли на плечах и спине, за время моей последней отключки старуха далеко продвинулась.

Бабушка открыла рот для ответа, но ее опередили.

— Это ритуал тысячи порезов, — сказала моя мама.

Она тихо вошла в юрту и, стоя у входа, куталась в дорогую блестящую шубу. Подходить ближе она не спешила. Собственно, я тоже не спешила ей радоваться. Печально осознавать тот факт, что самые родные и близкие тебе люди не смогут помочь. Никто мне не сможет помочь…

— Тебе надо нанести тысячу порезов, чтобы духи вошли в твое проклятое тело и изгнали из тебя порчу, — на полном серьезе сказала мама.

Я, конечно, понимала, что моя болезнь — это нечто мистическое, но чтобы верить в эту бредятину, которая еще и может меня убить, безумие чистой воды. Однако мои родные свято верят в это безумие, поэтому спасения мне не видать. Значит, надо хотя бы узнать, что меня ждет.

— Сколько порезов осталось?

— Семьсот двадцать четыре.

Значит, сделано уже двести семьдесят шесть. И как только мое тело это вынесло?..

— Сколько прошло времени?

— Двое суток. Почти трое.

— Я не выдержу… — Мой голос дрогнул.

Признать этот факт оказалось просто, но легко на душе от этого не стало.

— Ты выдержишь, — уверенно заявила бабушка. — Я молюсь за тебя каждый день утром и вечером.

Как всегда она надеялась на высшую, неизведанную силу, а не на себя или на меня.

— Тебе надо больше спать, Алиса. Тогда ритуал должен пройти успешно.

Должен…

Я горько усмехнулась.

— Неужели я так вам надоела? — прошептала я, глядя вниз. — Вы меня ненавидите? Презираете? Обижены?

— Нет, что ты, милая! — замахала руками бабушка.

— Тогда чем я заслужила такое отношение? Что я сделала не так, чтобы оказаться связанной в какой-то юрте и терпеть телесные издевательства?! — мой голос в конце сорвался на крик.

Бабушка недовольно сжала губы, а мама даже не шевельнулась, молча выслушивая мои вопросы.

— Алиса, ты ошибаешься…

— Ты всего лишь неразумное дитя! — перебила бабушку мама. — Ты не можешь нести ответственность даже за себя! Ты не знаешь, что лучше для тебя, только мы это знаем!

— Вот уж нет! Мне уже восемнадцать, и я давно не ребенок, мама. Это твоя проблема, что ты не видишь во мне взрослого человека!

— Потому что ты еще ничем не доказала своей взрослости! Ты творишь дикие, глупые и абсолютно безответственные вещи! Спуталась с каким-то отвратительным типом, украла из дома деньги, сбежала и стала жить с незнакомым мужчиной! Ты — позор, Алиса. Позор нашей семьи. Когда ты вылечишься, то можешь идти на все четыре стороны. Я устала биться головой о стену и ждать хоть какой-то благодарности за то, что все эти годы мы с бабушкой тебя берегли.

Я многое хотела ей сказать. Ответить на ее слова, которые были для меня как раскаленное железо, которое она снова и снова прижимала к моей коже, но я промолчала. Проглотила все, что было у меня в мыслях, и сказала лишь одно:

— Не когда, а

если, мамочка.

Непонимающе уставившись на меня, мама невольно сделала шаг вперед.

— Если я вылечусь, — пояснила я.

— Ты вылечишься! Я молюсь…

Я одарила бабушку таким взглядом, что она замолчала на полуслове.

— Лучше бы ты не сто раз молилась, а один раз встала на мою сторону, — с горечью произнесла я, глядя на человека, которому безоговорочно доверяла всю свою жизнь.

Ну как же такое может быть? Как могут придать самые близкие, самые родные?..

Слезы подступили к глазам, но я сдержалась и не заплакала. Шмыгнула носом и с вызовом посмотрела на маму.

— Я даю тебе последний шанс. Если ты меня отпустишь, я прощу тебе все это.

Я прекрасно понимала, что из-за беспокойства обо мне ее разум повредился, а бабушка была просто недалекой женщиной, которая во всем шла на поводу у своей властной дочери. По крайней мере, мне хотелось верить в то, что этими женщинами движет любовь ко мне.

В надежде я уставилась на маму. Она долго смотрела мне в глаза, а потом повернулась к старухе, которая все это время стояла за моей спиной тихим призраком, и кивнула. Чиркнула спичка, тихо затрещали сухи травы, которые начал поедать жадный огонь. Вот и все. Выбор сделан.

Одна единственная слеза прочертила мокрую борозду на моей щеке и скатилась с подбородка, а потом вокруг меня возник дым. Спустя некоторое время я снова отключилась.

***

В моем сознании был полнейший бардак. Видения кружились в моей голове, постоянно сменяясь и показывая искаженные лица мамы и бабушки. Обе женины злились и ругались, а мама даже периодически отталкивала меня и что-то закрывала собой. Звуки были приглушенными, словно я находилась под водой.

Обуреваемая любопытством, я напряглась и попыталась сосредоточиться исключительно на звуке, однако ничего не получилось. Отчаяние взяло надо мной верх, я разозлилась и вдруг резко открыла глаза.

Передо мной возникла спина мамы.

— Не подходи! Не смей мешать! — истошно закричала мама кому-то.