Синдром рыжей мыши

   Я мечтательно вздохнула, ощущая, что смотрю на Дэна, пожалуй, чересчур щенячьими глазами. Надо бы это прекращать – парней, как утверждает Машель, это раздражает. Они любят сильных и независимых женщин, да.

   А я такая и есть. Сильная и независимая Сашка Тополь.

   «Бугага», – заржал кто-то внутри меня, и я шмыгнула носом.

   Дэн

   После разговора со Стасом я пребывал в состоянии, близком к прострации. Наверное, только этим и объясняется моя дальнейшая доброта. Я бонусом зачислил в группу (или всё-таки труппу?) шестёрку самых шустрых бегунов. Впрочем, это нормально, ребята точно потянут поход. Доброта была дальше:

   – А теперь, ¬заморыши, не осилившие кросс, слушайте сюда. Если вы всё ещё жаждете отведать «настоящей» жизни – у вас есть ровно три дня для сдачи марафона. И остальных нормативов. С тренировками, так и быть, поможем. Вот они, – я ткнул в Стаса и Нату пальцем, – и помогут.

   Не удержали моего пьяного безумия – отдувайтесь, - сообщал им мой мрачный взгляд.

   – Можете начинать. Тань, побудешь у них секретарём. А я пойду на небо и буду за вами наблюдать. Как бог, ага.

   Я поднялся на самый верхний ярус зрительских трибун. Трибуны были новые, удобные – можно с комфортом развалиться и подремать. Впрочем, мне не дремалось – мысли всё возвращались то к разговору со Стасом, то к тому, что мой мозг не признавал случившимся уже три дня как.

   Картинки мелькали, тасуемые сонным воображением, вспыхивали сценами фильма «Вспомнить всё».

   26 июня. Разгар вечера

   Горячую вечеринку по поводу защиты остудило содержимое стакана, выплеснутое мне в лицо. Чистая вода с кубиками льда – один из них зарядил мне в глаз. Приоткрыв второй, непострадавший, я рассмотрел Викторию, мечущую искры из густо наресниченных очей. Ребята затихли, ожидая моей реакции, а цыпочки, которых я только что фривольно обнимал, стали потихоньку отползать в разные стороны.

   – Викуся! – я расплылся в улыбке. В улыбке неискренней – я совершенно не рад был её видеть. И вообще предпочел бы, чтобы она растаяла, как кубик льда, уже исчезнувший в луже.

   – Ты! – прошипела гламурная красотка, сейчас больше напоминавшая Медузу Горгону. Волосы, правда, свисали безжизненными платиновыми локонами, вместо того чтобы развеваться и шипеть вместе с хозяйкой. Хотя… о! Вон тот – точно пошевелился!

   Улыбка моя стала куда искреннее.

   – Ты! – повторила Медуза, и локоны возбужденно закачались, перешептываясь друг с другом.

   М-да, мы явно что-то забористое лакали сегодня. Во накрывает.

   – Ты посмел выкинуть мои вещи в окно!

   Угу, и замок сменил. «И чё?» – подумал я. Говорить с бывшей девушкой не хотелось.

   Друзья тихо посмеивались, ставки, небось, делали. Интересно, на кого, я-то не в форме.

   Не дождавшись от меня ничего, кроме улыбки, близкой к оскалу, Медуза потянулась к моему лицу ногтями. Ρасстояние между мной и цыпочками резко выросло до метра.

   Когтистые руки я перехватил – осталась ещё реакция. Вика впилась мне в лицо ненавидящим взглядом. Интересно, это она за айфон так злится? Мой несчастный подарок, кажется, не пережил полета с десятого этажа.

   – Ша, Медуза, - я легонько дунул ей в лицо. – Меня тебе не окам… камень… тьфу. В зеркало посмотри, короче.

   Отличный манёвр! Я мог собой гордиться!

   Вика, как и положено Горгоне, уставилась на зеркальную стену за моей спиной. В камень не превратилась (а жаль), но замерла и резко переменилась в лице, становясь няшей, с которой меня свела нелёгкая полгода назад на клубной вечеринке.

   Ребята заржали, я шутливо раскланялся.

   Няша осознала свой косяк и обозлилась пуще прежнего, теперь напоминая фурию, но я уже достаточно протрезвел, чтобы встать и, глядя ей в глаза и придерживая когтистые руки, прорычать:

   – Вика, сгинь. Я вполне мог терпеть твой вздорный характер – сам не сладкий сахар, а трахаешься ты классно, - но, родная, измены я не прощу. Да ещё и такой… – Я скривился, подбирая слово поотвратнее. – Конкретной, короче. - Я махнул рукой – слишком много было мной выпито для гениального словотворчества.

   – Но, любимый, – девушка снова прикинулась няшей, - тебе всё наврали, я ничего никогда…

   – Сгинь, я сказал, - я прожёг её своим фирменным бешеным взглядом и холодно улыбнулся.

    Сгинуть Вика, увы, и не подумала – вывернувшись из захвата, она бросилась на меня. Метила явно ногтями в глаза, но я сбил удар. Однако плескавшиеся во мне на уровне носа ром, текила, абсент и коньяк в замесе с овсяной печенькой сделали своё черное дело – когти впились в мое плечо.

   – Я тебя ненавиш-ш-шу! – шипела скрученная и уволакиваемая охраной фурия. - И ты сам вообще винова-а-ат! Оставляешь меня одну, сваливаешь в свои походы, а мне тоже хочется… – Она отвлеклась на попытку укусить охранника за руку, но лишь клацнула зубами, не достав добычу. - X-хочется тепла!

   – Ахренеть, – восхитился я. – Она ещё и меня в чём-то обвиняет. Кто мешал ей ходить со мной? И вообще, я не в походе был вчера, а на защите. - Напрашивался очевидный вывод: – Женщины зло!

   – Нифига, – не согласился Егор. - Ты просто не там их ищешь.