Синдром защитника

В вену вгрызлась игла, а за ней к телу присосались холодные датчики с сеткой проводов. Кожа покрылась мурашками. Доктор держал Лису за плечи, чтобы не дергалась, а серые глаза все так же смотрели с пониманием – всего лишь маска. Из тех, что носят убийцы.

– Ваше Преосвященство, она готова, – донеслось слева.

Лиса повернула голову на звук.

Магистр стоял у двери. Сухой сгорбившийся старик в красной мантии. На фоне белого пластика одеяние напоминало пылающий костер, а бледно-серое лицо с мутными от бельм глазами походило на лицо покойника. Магистр Ведилон держал в руках резной сундук из голубой древесины, вцепился скрюченными пальцами в ручки намертво. Где-то в закоулках сознания тлели воспоминания о сундуке, но Лиса не могла их разобрать.

Дверь отъехала в сторону, в комнату вошел инквизитор. С облегчением Лиса отметила, что это не Хиото. Воспоминания о последнем вызвали приступ тошноты, тело вдруг заныло так, будто подонок снова нанес болезненные удары.

Инквизитор встал рядом с магистром, скрестив руки на груди. Ведилон прокашлял:

– Увеличьте дозировку, я хочу получить доказательства.

– Ваше Преосвященство, на «Пламени» мы уже столкнулись с пирокинезом. Это может быть рискованно, – возразил инквизитор.

– Поль, о каком риске вы говорите? Посмотрите на нее. Без сыворотки она даже спичку зажечь не в состоянии. Колите, – кивнул старик медикам.

Врач с добрыми глазами вытянул из шкафа шприц с зеленой светящейся жидкостью. Очень странное лекарство, от него так и веяло болью. Лиса задергала руками, но запястья по-прежнему сдерживали тугие ремни, приковавшие к кушетке. Взгляд доктора говорил об одном – на ее мольбы и попытки вырваться плевать. Никто не поможет. Никто их не остановит. Она превратилась в безвольную рабыню; в куклу, с которой каждый волен делать что угодно.

Проверив шприц, доктор перехватил ее руку и сделал укол. Лиса поморщилась. По венам заструилась горячая сыворотка. Стоило отраве подобраться к сердцу, как Лиса с криком забилась в припадке.

– Кляп! Дайте ей кляп! – гаркнул врач, и во рту тут же оказался кусок резины.

Лиса стиснула зубы. Боль вонзила когтистые лапы в тело. Виски закололо, еще немного и голову разорвет, будто воздушный шар от прикосновения лезвия. Спустя мучительно долгие секунды обжигающая внутренности волна пошла на убыль, и тогда свободу получило нечто иное…

Оно поднялось из глубины подсознания. Оттуда, где ждали своего часа гнев и ярость. Лиса ощутила, что хочет лишь одного: забрать жизнь. «Ищи… Бери…» – пульсировало в висках.

Блокирующий темную энергию модуль больше не мог ее сдержать. С удовольствием Лиса высвобождала силу ненависти, которая снедала сердце. Жар пошел по рукам и добрался до кончиков пальцев, стая искр закружилась вокруг кушетки и набросилась на врача. Вспыхнул халат.

– А-а-а-! – доктор с криком ринулся в сторону, второй медик схватил огнетушитель.

Лиса продолжала выпускать огонь на волю, не желая останавливаться. Языки пламени прыгали по стенам и оборудованию, взмывали вверх и бросались на людей, пытающихся справиться с лихом. Магистр прижал ящик к груди, на попытку инквизитора вывести его из лаборатории – огрызнулся.

Взвыла пожарная сигнализация, с потолка рухнул поток воды. Но не успели струи упасть на пол, как тут же замерли. Собрались в огромный шар и повисли в воздухе. Лиса удерживала воду, не давая остановить огонь. В голове звучало: «Бери… Ищи…» Сознание проваливалось в пропасть, наполненную черным туманом, который был ничем и всем одновременно.

А когда Лиса была готова в нем раствориться, потеряв остатки здравомыслия, в мозгу будто что-то щелкнуло. С ужасом Лиса осознала происходящее.

Она не пыталась спастись или отомстить.

Она лишалась души.

Усмирить пламя Лиса не смогла – слишком сильна пропасть и черный туман – но она смогла отпустить воду. Шар тут же лопнул, разлетевшись брызгами по комнате. Снова завыла пожарная сигнализация, обрушив стену воды на огонь. Лиса обессиленно запрокинула голову, по щекам лупили струи и мешались со слезами.

Магистр подошел к кушетке. Серое лицо окаменело, превратившись в сморщенную маску с горящими глазами.

– Что ты такое, де Воль?.. – прошипел он.

* * *

Когда в лаборатории занялся пожар, Хиото не смог сдержать довольной улыбки, ибо вместе с огнем разгоралось злорадство. Он коснулся рукой смотрового стекла, за которым буйствовало пламя, жалея об одном – ему не укротить ведьму. Не так… Не сейчас…

С наслаждением Хиото наблюдал, как она высвобождала тьму, заключенную в душе. Магистр держал под мышкой вайирский сундук, усердно осенял себя крестным знаменем; выставлял вперед медальон с эмблемой Ордена и бормотал молитвы. Но Хиото знал, что молитва тут бессильна. В инферно не сыскать благодати.

Ведьма извивалась, выгибая спину. Волосы ее разметались по белой кушетке, грудь вздымалась так, словно сердце колотилось с силой, способной уничтожить мир. «Магистр не знает, кто перед ним. Он не поймет, никто не поймет… А я знаю. Я вижу, – думал Хиото, смахивая пот со лба. – Моя сила растет, ведьма мне подчинится. Я покажу ей иной Мир, она узрит Истину».