Sindroma unicuma. Finalizi

Я посмотрела на Мэла: подскажи, отказаться или принять неожиданный презент? Но он разве что не насвистывал, изучая потолок. Мол, можешь принять самостоятельное решение, коли высказала возмущение тем, что тебя игнорируют. Но как можно сравнивать? Я прошу совета, а Мэл не удосужился поставить перед свершившимся фактом.

Возьму и назло ему не откажусь от талончиков. Не хочу, чтобы наша жизнь прошла на общежитской кухне среди продуктов, просканированных охранниками. В конце концов, правосудие когда-нибудь свершится, и убийцу поймают.

— Летом студенческая столовая закрывается на плановый ремонт. По талонам можно питаться в столовой для персонала, — добавил Стопятнадцатый, убрав в ящик стола ведомость с моей закорючкой. — Неиспользованные талоны имеют значительный срок давности. Можете сдать их в первый день осеннего семестра. Еще вопросы?

— Вопросов нет, есть предположение, — ответила я, кинув взгляд на Мэла, и задрала подбородок. Так тебе! Из принципа. Не хочешь помогать, буду сама по себе.

Однако Мэла не расстроило мое бунтарство, хотя он догадался, о ком пойдет речь. Наоборот, он, посмеиваясь, развалился на стуле, как у себя дома. Видите ли, ему весело. В отместку я поведала Стопятнадцатому всё, что узнала об особенностях деятельности тётки-вехотки в пределах отдельно взятого казенного учреждения. Получилось мало и сумбурно, но Генрих Генрихович внимательно выслушал сбивчивый монолог.

— Хорошо, милочка, что вы сообщили. Своевременно. Слухи циркулировали давно, но студенты, проживающие в общежитии, не подтверждали их.

Конечно, никто не будет рыть себе яму. Кто пользуется блатом, тот молчит, а прочие овечки и барашки не догадываются.

— Вы согласны с предположениями Эвы Карловны? — обратился декан к Мэлу.

— Согласен, — ответил тот коротко, взглянув на меня с ухмылкой. Что смешного в моем рассказе? Наоборот, надо плакать. Комендантша успеет замести следы перед ревизией, а затем вышвырнет из общежития мою принципиальную особу и лишит Мэла крыши над головой. А это… возможно, к лучшему! Я воспользуюсь бонусом от премьер-министра о выборе жилья, и волей-неволей Мэл согласится, что нам нужно где-то жить.

— Сигнал принят. Мы проведем проверку и обязательно сообщим о результатах, — сказал Стопятнадцатый, огладив бородку. Видно, разоблачение комендантши вызвало у него тревогу, и неспроста. Вдобавок ко всему прочему, администрацию могли обвинить в том, что в общежитии устроен рассадник воровства, а руководство института потворствует махинациям.

— Думал, не скажу? — спросила у Мэла, когда мы вышли в приемную.

— Наоборот, не сомневался, — ответил он.

— Ты решаешь и договариваешься за моей спиной, не считая нужным обсуждать со мной! — выпалила я.

— Эва, все принимаемые решения — для твоего же блага.

— Большое спасибо, но я должна знать о них или, по-твоему, нет?

— Ты переживаешь из-за съемок, из-за того, что до сих пор не нашли преступника, из-за того, как окружающие будут относиться к тебе в свете новых обстоятельств. Как видишь, достаточно причин, чтобы мучиться бессонницей. Зачем добавлять новые? Я хотел, чтобы ты сосредоточилась на учебе.

— Я тоже переживаю за тебя и хочу, чтобы ты сосредоточился на занятиях. Ты и так лишился многого из-за меня…

— Эвка, не начинай, — ответил Мэл, раздражаясь. — Мы, кажется, обговорили…

— Ничего мы не обговаривали! Ты, как всегда, решил в одиночку или с кем-то, и мне это не нравится! — вспылила я. — На! — сунула ему талоны.

— Зачем?

— Затем! Вдруг потеряю? У меня короткая память и дырявые руки!

— Предлагаешь стать личным сейфом? Зря взяла. Всё равно не пригодятся.

Больно надо упрашивать. Обойдусь и без него!

— Отдай! — потянулась я за рулончиками, но Мэл спрятал талоны в сумку.

Препирательство стихло в коридоре, потому что на нас и на телохранителей смотрели во все глаза. До аудитории мы дошли молча, полыхая взаимным раздражением, отвлекшим меня от нервозности и страхов. Массовое любопытство студентов прошло мимо внимания.

— Через неделю привыкнут, — сказал Мэл, беря меня за руку.

— Знаю, — отрезала я, но не стала вырываться.

Охранники остались в коридоре, а мы зашли аудиторию. Наше появление встретили гулом голосов и повышенным интересом.

Накануне Мэл предупредил, что теперь мое место — возле него, но не уточнил, что дислокация сместится на верхний ряд.

— Почему здесь? — спросила я, усаживаясь на верхотуре. Впереди — головы однокурсников, оборачивающиеся в нашу сторону.

— Потому что защищена спина.

Логично. Пусть во время семестра количество студентов уменьшилось в разы по сравнению с сессионным периодом, с задних рядов запросто могли бросить в меня заклинание, и Мэл не нашел бы обидчика, а ведь он несет ответственность за мою безопасность.

По соседству рухнули на облюбованные сиденья заспанные Капа и Сима Чеманцевы, послав приветственные кивки. Приятели Мэла, с которыми он раньше активно общался, сегодня предпочли посматривать на нас и переговариваться между собой, не приближаясь. Мэл оказался в вакууме, и опять по моей вине.