Sindroma unicuma. Finalizi

Кроме Русалочьего, на западном побережье были еще четыре округа: Березянка, Родниковое, Магнитная и Няша-Марь[30]. Не безликие номерные административные единицы, а открытые пространства, пропахшие запахом скошенных трав, соленым морским ветром и болотной трясиной. И где-то там, в одном из округов, жила моя мама. Наверняка она не сидит, сложа руки. Моя мама трудолюбива. Чем она занимается? Кем работает?

— Еще, пожалуйста, — в который раз попросила Агнаила, жадно впитав его рассказ.

— С удовольствием, но мне нужно идти, — сказал горнист. — Время не ждет.

Только сейчас я заметила его серьезное лицо, давно растерявшее улыбку, и только сейчас поняла, что он стал говорить медленнее, растягивая слова, будто настороженно прислушивался к чему-то.

Агнаила звал горн.

— Мне пора. Простите, — сказал юноша извиняющимся тоном.

— Это вы простите, что заболтала! А можно еще встретиться? Вы красиво рассказываете.

— Хорошо. Оставьте записку, и мы договоримся о встрече.

— Спасибо вам! — поблагодарила от души, взглянув мимоходом в чердачное окно. Институтский парк показался мне дешевым и безвкусным заменителем безбрежных просторов западного побережья.

Выбрав на телефоне номер Мэла, я не успела открыть рта, как парень сказал кратко: "Иду" и рассоединился. На середине спуска по лестнице меня подхватили и помогли слезть со ступенек. Возлюбленный завхозши ловко и бесшумно спустился следом.

— Егор, — протянул ладонь Мэл, в то время как второй рукой крепко прижал меня к себе.

Горнист помедлил и ответил на рукопожатие, улыбнувшись. Как на чердаке, так и спустившись вниз, он избегал поворачиваться к нам спиной.

— Агнаил. Очень приятно.

— Взаимно, — кивнул вежливо и корректно Мэл.

— До свидания, — попрощался юноша и исчез в боковом коридоре.

— Его тянет к горну, — пояснила Мэлу. — Скоро должен быть звонок.

— Не замерзла?

— Употела. Куртка греет как печка. И пахнет тобой.

Куртка действительно пропиталась запахом той знаменательной туалетной воды, которой Мэл напрыскался в день нашей первой встречи.

— Отметим окончание дел, — хмыкнул он и поцеловал меня — затяжно, по-хозяйски; придержав за затылок, чтобы не вздумала отстраниться. А я и не собиралась.

Его губы пахли кофе и карамелью. Сколько же банок "Энергетика" Мэл выдул за вечер?

Целовался парень отлично, этого умения ему было не занимать. Из головы вылетели разом все мысли, осталась лишь одна: чтобы он не останавливался. Хорошо, что я успела ухватиться за Мэла, а то не устояла бы на ногах.

— Пойдем? — спросил кто-то над ухом, и с большим торможением я сообразила, что ко мне обращался Мэл.

Нет, нет, слишком рано!

Потянулась к нему, но он отстранился.

— Продолжим у меня? — спросил, и от чувственного тона по коже пробежали мурашки.

Да, да, продолжим! — завопило сердце. Эй, а как же сессия? — напомнил здравый смысл.

— Я должна готовиться к экзамену! — простонала с досадой, и меня затопила волна вселенского огорчения.

— Ладно. Но ты ведь подумаешь, как обещала? — продолжал мучить проникновенным голосом Мэл. — Подумаешь и согласишься, да?

— Да… — выдохнула и облизала губы. — Чуть-чуть подумаю… и завтра скажу.

— Ладно, — кивнул он и, приобняв меня, повел вниз.

Лишь в холле к ногам вернулась прежняя твердость, а походка обрела равновесие, и я вспомнила о разговоре с горнистом, содержание которого улетучилось из головы стараниями Мэла. К этому времени зал с зеркалами опустел, лишь Монтеморт, распластав тушу на полу, положил голову на мощные лапы и дремал.

Мэл помог мне надеть куртку, взятую из раздевалки, и, не забыв о сумке, препроводил к выходу. Я начала привыкать к комфорту, коим он окружил меня. Мэл открыл дверь, пропуская вперед, галантно подал руку, помогая сойти по ступенькам с крыльца, и поддержал за локоть, упреждая случайное падение на аллее.

Мы сходили за пакетами, оставшимися в машине, и моя голова окончательно проветрилась от приступа хочи по терминологии Вивы.

— Спасибо, очень приятно, — поблагодарила Мэла, когда он открыл калитку. — За мной еще никто не ухаживал.

Интересно, наличие манер у столичного принца в крови, или он старается произвести впечатление? Наверное, это врожденное, — решила я, вспомнив, как он пропустил бабулю в магазин, а в "Аптечном рае" помог женщине собрать коробочки, вывалившиеся из пакета, у которого разошелся бок.

До общежития мы дошли молча. Одной рукой Мэл обнимал меня, а в другой нес покупки и сине-желтую сумку. Страсти-мордасти, которые он расписал в полутьме институтского коридора, успели стереться, придавленные красочным повествованием Агнаила о западном побережье. Я снова перенеслась в воображаемый мир, созданный благодаря рассказу горниста, а Мэл не прерывал тишину, потому что… наверное, понял, что мне нужно время для переваривания информации, полученной на чердаке.

Он проводил до швабровки, помог открыть дверь и поставил пакеты у входа.

— Ну, пока? — спросила я неуверенно.

— Пока, — согласился мой парень, продолжая опираться плечом о косяк.