Sindroma unicuma. Книга 2.

Начальник опять усадил меня за бесконечное переписывание бесконечных карточек. Сам же, время от времени мелькая вглубь архива и обратно, бросал на меня косые взгляды, а потом не выдержал:

- Если первокурсник говорил дерзко или неуместно, предупредите меня.

- Ну, что вы, - отвлеклась я от очередной карточки и почесала пером за ухом. - Ирадий вежливый и приветливый студент.

Архивариус посмотрел с недоверием, словно был твердо уверен в переменчивости моего мнения.

- Если вам показалось, что у мальчишки отсутствует воспитание и нет манер, скажите, - затянул прежнюю песню.

Дался ему головастый пацан. Я почти забыла о парнишке, так ведь без конца напоминают.

На чем мы остановились? Ага, на строчке: "...не включенных в реестр производителей вис-измененных предметов".

Выведя каллиграфическим почерком фразу, я порадовалась, что все-таки есть толк в переписывании бесконечного количества карточек, и перечитала то, что написалось по-новому:

"Сборник кадастров. Обновляемый, пополняемый. Периодичность выхода один раз в год.

Редакция: Первый департамент.

Гриф секретности: "с", секретно.

Содержание: перечень лиц, не включенных в реестр производителей вис-измененных предметов".

Красиво получилось - отступы слева и справа одинаковые, интервал между строчками выдержан, красная строка тоже идеальная.

А потом сообразила, медленно и со скрипом.

Я смогу прочитать о лицах, ваяющих контрабандные раритеты, здесь, в архиве. Стоит лишь добраться до тонкой перегородки, отыскать стеллаж с литерой 122-Л и архивное пополняемое дело ПД-ПР.

Но для этого нужно избавиться от архивариуса.

1.3

Однако от начальника оказалось не так-то просто избавиться. Во время работы он не отлучался из помещения и покидал зону видимости лишь для того, чтобы выдать какой-нибудь архивный сборник невесть откуда набежавшим студентам.

Поскольку свободных мест катастрофически не хватало, архивариус перебазировал меня за служебный стол у перегородки. Я вытягивала шею в сторону коридорчика, образованного стройными рядами стеллажей, и вглядывалась в манящую глубину. Где-то там, в ожидании читателей, прозябало архивное пополняемое дело ПД-ПР.

Мое рабочее время истекло, но я не торопилась. Между делом попросила у Штусса подшивку научно-популярного журнала "Висорика в быту" за последнее десятилетие, чтобы сделать выборку к исследовательской работе по предмету Лютеция Яворовича, и периодически косила одним глазом в сторону отгороженной части архива. В результате набралось достаточно информации, ни на шаг не приблизившей меня к стеллажу с литерой 122-Л.

По дороге на дополнительное занятие по теории символистики я раздумывала над тем, что, собственно, ожидала увидеть в желанном и недоступном для меня деле ПД-ПР. Конечно же, там не будет имен, адресов и рекомендаций, как быстрее и удобнее найти того или иного мастера. Тупик, всюду тупик.

Занятие прошло в расстроенных чувствах. Я слушала вполуха и отвечала на вопросы, но вроде бы неплохо, потому что Альрик не хмурился и не смотрел строго. Когда с основными конфигурациями символов и рун было покончено, учеба продолжилась в общежитии.

Чайник засвистел, когда в пищеблоке появился Капа в домашних спортивных штанах и футболке. Живем за стенкой, а видимся раз в сто лет, - подумалось грустно.

- Привет. С прошедшим, - поздравила я парня.

- Привет. С наступившим, - ответил он и поставил свой чайник кипятиться.

Капа изменился. Сейчас он выглядел старше своего возраста, с вертикальной морщинкой, залегшей между бровей, и серьезным взглядом.

- Не видела тебя на празднике. Было весело.

- Я к отцу ездил, а по дороге завернул к Симону.

Почувствовав укол зависти, я отвернулась к окну. Хорошо, что парень вовремя понял ценность родственных связей, хотя пришел к осознанию через болезнь отца и тяжелые ожоги брата.

- Как Сима?

- Ругается, что из-за меня завалит сессию.

- Ругается - это хорошо. Значит, идет на поправку.

Капа вытащил из холодильника кусок засохшего батона, понюхал его и принялся пилить ножом.

- Хочешь чаю с сахаром? - предложила я. - У меня осталось полплитки.

- Похоже, мы питаемся одним и тем же, - сказал Капа и пояснил: - Теперь все деньги у нас идут на лечение Симона, а я сижу на социальной стипендии. Могло быть и хуже, поэтому не жалуюсь.

Я похлопала парня по руке:

- Выкарабкаемся. Будем живы - не помрем.

- Ага. Дашь списать расписание экзаменов?

Я принесла Капе тетрадку и заварила себе чаю, между делом заняв стол в швабровке конспектами и тетрадями. В сумке обнаружились завалявшаяся ахтулярия и брошюра, взятая у Стопятнадцатого. Сочный плод употребился внутрь, а бесполезная книжка полетела обратно. Завтра верну её хозяину.

Наломав сахару на тетрадном листочке, я собралась учить как минимум до трех утра и не заметила, как через несколько минут уснула, сидя за столом.

Утро началось, когда Аффа застучала в стену. Протерев заспанные глаза, я глянула на часы: мамочки, катастрофически опаздываю! Собиралась второпях и, опередив соседку, бросилась чистить зубы. Она ждала, пока я спешно наводила порядок во рту.

- Как тебе удалось распечатать Альрика на вечере?