Синее небо, зеленый океан...

— Мне надо глотнуть немного свежего воздуха, — пробормотала она, стараясь унять бешеный пульс.

— Пойдем погуляем. — Флинн взглянул на ее разгоряченное лицо.

— Да, пойдем.

Даниэль позволила Флинну взять контроль над ситуацией. Он оплатил счет и повел ее через холл ресторана к дороге, ведущей в парк Двухсотлетия открытия Австралии. Ей необходимо было выйти к берегу, вдохнуть свежий ночной ветер, дующий с океана.

— Так лучше? — спросил Флинн, поддерживая Даниэль за локоть, пока они шли по набережной.

— Да, спасибо. Там было слишком жарко. — Она отвела глаза, когда он понимающе посмотрел на нее.

Они долго бродили, по набережной… Даниэль рассматривала прохожих. В этот час люди казались тихими и умиротворенными. Мимо них степенно проходили пожилые пары, молодежь только начала собираться возле бара и сцены. Вдалеке по океанской глади медленно скользил корабль. Свет полной луны чертил дорожки на воде.

Ничто из увиденного не заставило Даниэль расслабиться и забыть о том, что рядом с ней находится Флинн. От прикосновений его рук по ее спине бегали мурашки.

Вдруг Даниэль заметила в нескольких ярдах впереди какую-то суету и остановилась как вкопанная. На тротуаре сидел старик и плакал. Молодой мужчина пытался его поднять.

— Пойдем, папа, пойдем домой, — уговаривал молодой старика. — Тут рядом моя машина.

— Я не хочу домой, — всхлипывал старик. — Я хочу остаться здесь.

— Папа, послушай, ты должен идти домой. Маме уже хватит, она больше не выдержит.

Даниэль тотчас приняла сторону сына. У старика, очевидно, проблемы с алкоголем. Она заспешила к ним, желая помочь.

— Оставь их. — Флинн схватил ее за локоть и остановил.

Даниэль пережила момент тяжелого разочарования в нем. Она никогда не отворачивалась от плачущих людей, всегда помогала, чем могла, и сейчас не собиралась уступать.

— Но может быть, они нуждаются в моей…

— Они не нуждаются. — Лицо Флинна словно окаменело.

— Флинн, не говори глупости.

— Даниэль, старик — алкоголик, ты ничем не можешь ему помочь.

— Но…

— Оставь сыну хоть немного достоинства.

Вокруг отца и сына начала собираться толпа.

Молодой человек поднял глаза, и Даниэль увидела в них отчаяние и стыд. Флинн прав, парень не нуждается в зрителях, решила она.

— Ты создана не для этого мира, милая, — в голосе Флинна звучала нежность.

Флинн повел Даниэль к автомобилю, без звука она подчинилась. Выражение его глаз тронуло ее до глубины души, сердце сжалось. Неделю назад Даниэль решила бы, что Флинн не заслуживает сочувствия, теперь же она понимала: он по себе знает, каково сейчас этому парню, пытающемуся заставить отца пойти домой. Возможно, мальчиком он так же уговаривал своего отца. Это многое объясняет во Флинне. У него, должно быть, было не слишком счастливое детство. Ни один ребенок не должен расти в таких условиях.

Они молча подъехали к дому Даниэль и без слов поднялись на лифте на последний этаж. Пока они шли по коридору, Даниэль с удивлением обнаружила, что хочет обнять Флинна, прижать к себе и держать так долго-долго, хоть как-то облегчить его сердечную боль, но она знала, что он не оценит подобный шаг. Флинн — мужчина, который привык сам решать свои проблемы, независимо от обстоятельств.

Их шаги замедлились, они подошли к двери пентхауса. Даниэль нервно сглотнула и повернулась к Флинну,

— Флинн, я о старике на набережной…

— Забудь о нем.

Нет, это важно!

— Я хочу, чтобы ты знал, — я понимаю.

— Хорошо. — Он вдруг посмотрел на ее губы.

Она облизала их, не намеренно, но это уже не имело значения. Она увидела, как потемнели его глаза.

— Спасибо за обед и за чудесный вечер.

— Он и близко не такой чудесный, как ты. — Флинн сделал шаг к ней.

У Даниэль перехватило дыхание. Она знала, чего он хочет, знала весь вечер. Они медленно, молча, чувственно приближались к кульминации. — Флинн, нет.

— Нет? — Он охрип от неожиданности.

Даниэль опустила голову, стараясь выстоять против его напора, не приближаться к нему, не касаться его.

— Я не могу позволить тебе уложить меня в постель.

— Потому что ты беременна? — тихо спросил Флинн.

— Нет, это только…

Он поднял руку и провел пальцем по ее нижней губе.

— Я хочу тебя больше, чем когда-либо хотел какую бы то ни было женщину. Даниэль, мысль о том, чтобы быть с тобой всю ночь, держать тебя в объятиях, доводит меня до безумия.

Она с трудом вздохнула, когда палец Флинна оставил ее нижнюю губу и скользнул к шее.

— Есть вещи, которые никогда не будут твоими, — пробормотала Даниэль, наслаждаясь его прикосновением. — Например, я.

Флинн притянул ее к себе.

— Скажи мне, что ты не хочешь меня, — прошептал он. — Назови мне причину, по которой я должен уйти от тебя прямо сейчас.

Колени Даниэль подгибались, живот свело судорогой. Она мучительно хотела его.

— Я… не могу.

Палец Флинна опять скользнул по ее шее, на этот раз вверх, и задержался на подбородке.

— Даниэль, я хочу быть с тобой сегодня ночью, я хочу чувствовать твой запах, но я не хочу, чтобы потом ты сожалела о случившемся.