Синее платье

Перед ней вплотную стояла Флауэр – в темном саронге и черной майке, как и сама вдова, и в неизменной розовой шляпе на голове. В руке она держала фотографию Фрица в резной рамке.

Его фото с паспорта. Бабетта недоверчиво поглядела на снимок. Что с этим делать, когда все будет кончено? Кто это спросил? Кажется, он сам? Громко и четко. Неодобрительно качая головой.

Флауэр энергично взяла вдову за руку и потянула за собой.

– Церемония, – объявила она, – теперь церемония.

– Не хочу! – уперлась Бабетта. – Ни за что не пойду туда!

Как упрямый ребенок, она плюхнулась на лежак. Но Цветок снова дернула ее за руку и мелкими шажками, как буксир, потащила за собой по пляжу. Массажистка засмеялась, Бабетта ответила тем же. Чему она смеется? Она не знала. Просто так. Тело ее жило собственной жизнью. Какой-то юноша стал предлагать ей сначала сделать татуировку, потом совершить экскурсию по достопримечательностям острова, потом купить пару самодельных, вырезанных из дерева ложек. Наконец, Флауэр сказала ему пару слов по-балийски, и он, с извинениями сложив руки, слегка поклонился вдове. Бабетта на мгновение почувствовала себя чуть ли не королевой, высокородной особой, избранной.

Среди каучуковых деревьев столбом поднимался дым. Бабетта увидела множество балийцев в национальных костюмах, собравшихся вокруг костра. Мужчины были в черных майках, на голове украшения, вокруг бедер – черно-белая материя, похожая на кухонное вафельное полотенце. Женщины в черных вязаных крючком блузках, с разноцветными широкими поясами на талии.

Майуни взволнованно кивнула Бабетте. Та в смущении выступила вперед. Официантка выглядела пленительно в своей черной вязаной блузке.

Фриц, ты только посмотри!

Толпа расступилась перед Бабеттой, и она увидела пылающий картонный ящик на листе гофрированной стали. Гроб, подсказал ей ее мозг. Гроб. Но вслух она ничего не произнесла. Не может быть, чтобы Фриц лежал в этой картонке! Синие язычки пламени вырывались из горелок. Мужчины с горелками в руках стояли подле баллонов с пропаном. Вблизи огня было так жарко, что Бабетта в ужасе отшатнулась от этого ада.

Она прижала фото мужа к груди и в смятении оглянулась вокруг. Единственная белая женщина среди похоронной процессии. Кто их всех позвал? Кто все это устроил? Ей то и дело приветливо кивали. Дети носились со смехом вокруг, один из мужчин с зеркальными солнечными очками на носу вытащил из-под саронга мобильный телефон и стал звонить, старики играли в карты под каучуковым деревом.

Бабетте хотелось бежать, но Майуни и Флауэр крепко держали ее за плечи и подталкивали к белому столу, на котором громоздились приношения богам.

Священник в белых одеждах восседал перед столом, как единственный гость за праздничной трапезой. Темные очки с темными стеклами и тоненькая козлиная бородка делали его похожим на Хо Ши Мина. А рядом ждал и весь оркестр-гамелан в полном составе. Мужчины курили и, смеясь, поглядывали на часы.

Майуни нажала Бабетте на плечи, принуждая сесть на землю, Флауэр села рядом. Прошла вечность, во всяком случае, так показалось Бабетте.

Ее кормили фруктами и рисом, давали что-то пить, вокруг нее кружились голые загорелые детские ноги и черные саронги, туда-сюда, вверх-вниз. Она закрыла глаза и отключилась, пока Флауэр не вздернула ее снова кверху.

Стражи пропановых баллонов включили горелки. Пламя метнулось к листу гофрированной стали. Костер тут же потушили морской водой из кокосовых скорлупок. Гамелан заиграл. Бабетту подвели к листу стали и велели прикоснуться к золе. Майуни нагнулась первой, грациозно, изящно. Проведя рукой по мокрой золе, она выловила кусочек кости и бросила в жертвенную чашу из кокосовых листьев. Бабетта, как во сне, стала повторять ее движения и тоже нашла в золе кусочек кости.

Это и был теперь Фриц. Невероятно! Казалось, она копается в пепельнице. Странный звук слетел с ее губ. Она как будто хихикнула. Окружающие повторили за ней этот звук.

Жертвенную чашу передали жрецу, который тем временем снял белые одежды и остался в одной только набедренной повязке. Он водрузил на голову красный колпак и дребезжащим голосом запел. И тут, как будто по волшебству, солнце скрылось, сделалось темно, брызнул дождь, и все участники церемонии укрылись под каучуковыми деревьями и под столом, на котором лежали жертвенные дары.

Бабетта стояла в растерянности, в насквозь промокшей одежде, пока Цветок не втащила ее за руку под стол. Там церемония продолжалась как ни в чем не бывало: раздавали цветы гибискуса, Флауэр и Майуни делали изысканные изящные движения руками, Бабетта старалась за ними повторять, как могла. Теперь ей казалось, что она в балетной школе, где у нее не получается ни одно па. Болели коленки, головой она постоянно ударялась о крышку стола, единственная из всех неуклюже топталась на месте, мокрые тряпки липли к телу. Скорее бы уже эта церемония кончилась, тоскливо промелькнуло у нее в голове.