Синельников (сборник рассказов)

Она замолчала, брови уже совершенно сошлись в трагическом изгибе, и я ощутил то, что в готических романах именуют «неописуемым ужасом». Ей нравилось страдать! Этот плезиозавр (чемпионка Управления по плаванию) необратимо и со вкусом вошел в роль жертвы, гордой и отринутой! Такие люди страшны для окружающих. По спине у меня бежала ледяная струя, серые очи затмили мне белый свет, и свободной рукой Полина сделала движение того же свойства, что и громила, который попытался затолкнуть меня в папин «линкольн» — видимо, у всех великанов одна манера: красавица подгребла меня, словно лопатой снегоуборочной машины, и в этот раз от друга-«вальтера» помощи ждать было бесполезно, разве что застрелиться. Я очутился в пылких объятиях, чувствуя себя поэтическим зябким стебельком. Надо было целоваться, и я ее поцеловал, и обнял, что было сил, чтобы уж не ударить в грязь лицом — но куда там! И ростом и плечами природа меня как будто не обидела, но тут нужен был прямой Илья Муромец. Все же мои усилия не прошли даром, потому что когда через минуту мы перевели дух, глаза у Полины горели нешуточным огнем. Второй акт она начала без промедления.

— Мы можем перейти на «ты»… Володя, тебе необходимо избавиться от этих ужасных маек, ты в них ходишь зимой и летом. Потом, тебе бы очень пошло пальто — хорошее, длинное, например, из черного кашемира…

Я застонал уже без всякого стеснения. Длань Командора снова решительно овладела моей хрупкой конечностью, морщинка меж бровей демонстрировала неподдельное сострадание, но вся фигура дышала радостным спокойствием свежеобретенного амплуа.

— Володя, ты вырос без родителей… самообразовался… это замечательно, но все же тебе нужна женская направляющая рука… для некоторой корректировки вкуса… смягчения манер… Я хочу тебе помочь…

Из библиотеки я вышел как Гамлет после встречи с тенью отца — глаза квадратные, волосы дыбом.

* * *

— Итак, — сказал Игорек, сосредоточенно разливая перцовку в разнокалиберные стаканы, — хрестоматийная ситуация. Он был титулярный советник, она — генеральская дочь.

— Женись, — торжественно распорядился Старик, подцепляя на вилку крохотный мадьярский огурец. — Все равно никого и ничего лучше не найдешь. Потому что ты — никто. Не котируешься. Потому что не менеджер по покупке и продаже китайского барахла. И я не котируюсь. Нас выбросили на помойку…

— Справедливо подмечено… Я вот тут посчитал, — Игорек принялся вычерчивать на столе какие-то невидимые цифры, — мое обучение обошлось как минимум в три миллиона долларов, я физик-теоретик хорошей школы… А институт арендован, там вьетнамцы шьют джинсы, и добро бы джинсы, так нет, просто дерьмо какое-то… А ты? Что ты получил за свой Афганистан? Болезни и ранения?

Но Старик, зачем-то тыча пальцем в этикетку на бутылке, упорно гнул свою линию:

— Однажды закончится нефть, а с ней — китайское барахло. И все эти мальчики и девочки, у которых ни образования, ни профессии — а к тому времени они уже перестанут быть мальчиками и девочками — точно так же окажутся на улице… и им будет еще хуже, чем нам теперь. Правда, есть шанс, что мы этого не увидим.

Вывод из этого он делал несколько неожиданный:

— Так что не думай ни о чем, женись на Полине. Унаследуй Воропаевское наследство… полторы табуретки в два ряда… Он был честный, такой же дурак, как и мы с тобой… палач, разумеется, но честный. Не воровал… сталинский сокол…

После этих слов Игорек пригорюнился:

— Вот, где же справедливость? Девушка редкой, именно редкой красоты — что она в тебе нашла? Ну что в тебе особенного, кроме вот этой кошмарной небритой шеи?

— Игорь Вячеславович, — сухо заметил я, — я жду от вас интеллектуальной поддержки, а не пьяной ругани.

Игорек согласно кивнул и явственно собрался с силами.

— Почему так мало удачных браков? Это же элементарная математическая закономерность. Даже не теория вероятности. Берем самый простой пример. Скажем, тебе нравятся девушки, у которых: а — попа треугольной формы, б — которые хорошо готовят лазанью, ц — любят, скажем, Цвейга. Теперь все просто. Ты встречаешь девушку, у которой треугольная попа. Но готовить лазанью она не умеет и не любит. У второй — попа какая надо, и готовит неплохо, но ни о каком Цвейге слыхом не слыхала. А еще одна знает Цвейга, но попа у нее квадратная! Понимаешь? Какова вероятность, что все три качества совпадут в одном человеке? Но даже если и совпали — какие шансы у тебя этого человека встретить? Плохие шансы. Идешь на компромисс… Разговариваешь о Цвейге с одной, попой любуешься с другой, а кормит тебя третья… Лебедь, рак и щука… Супружеская измена, скандал, развод. Помнишь рассуждение о взаимосвязи церкви, религии и веры? Здесь та же история. Любовь, влюбленность и семейная жизнь — это три разные вещи, и очень маловероятно попасть в их пересечение.

— Я не хочу изменять своей женщине.