Сингапурский квартет

Отступление справедливо считается наитруднейшей по исполнению операцией в битвах, и в финансовых, конечно, тоже. Но что такое в действительности потери от сброса шестидесяти тысяч акций компаний «Голь и K°» и «Ли Хэ Пин»? Стоимость изготовления акций, включая бумагу, плюс накладные расходы по поддержанию видимости бурной деятельности на восемнадцатом этаже покидаемого помещения, кое-какие налоги и доплаты за сверхурочную работу Нго. Мелочь по сравнению с отхваченными сокровищами.

Теперь в ресторане сингапурского аэропорта Чанги перед Джеффри сидел тот самый человек, у которого в конечном счете и отхватили сокровища. В цепи биржевых сделок всегда есть последний, который последним и платит. Им стал Нуган Ханг, отныне и вовеки растратчик средств Сети. Ханг, оказавшийся в этом положении по подсказке Бруно Лябасти, в предприятии которого «Деловые советы и защита» работает большинство специалистов Сети, то есть тех, для кого «Нуган Ханг бэнкинг груп» — это корпоративный денежный сундук, место, где хранится священный общак.

Полчаса Джеффри в деталях растолковывал Нугану, как проводилась операция, превратившая всемогущего владыку Сети в ничто.

Для себя же Пиватски не находил ответа на один вопрос. Примерно такой же, какой задавал себе и в Белграде. Почему Бруно Лябасти поступил столь нелепо и на этот раз, прямым советом подтолкнув «Нуган Ханг бэнкинг груп» к краху, то есть приведя к финансовой гибели ту самую Сеть, в преуспевании которой он заинтересован самым непосредственным образом? Почему?

Джеффри попросил официанта принести к столику телефонный аппарат, набрал номер старшего брокера Клео Сурапато и спросил:

— Джимми, здесь Пиватски… Старина, мне нужны десять тысяч штук «Ли Хэ Пин»… Да, да, это я говорю… Какие сомнения…

Он протянул трубку через стол Нугану, чтобы тот выслушал ответ. На побелевшем лице лиловый жировик сделался ещё заметнее.

— Спасибо, Джимми, — сказал Джеффри в трубку, вытянул её из пальцев Нугана и положил на аппарат.

— Спасибо, сэр, — сказал официант, унося телефон с подсунутой под него десяткой.

— Теперь ты поверил мне? — спросил Джеффри. — Вот что с тобой случилось, Нуган, на самом деле…

— На самом деле случилось совсем, совсем другое…

— Что же именно? — поинтересовался Джеффри, почувствовав вдруг усталость и скуку от никчемного теперь разговора.

— А вот что… Совсем не то, что ты пытаешься мне втолковать, Джефф. «Нуган Ханг бэнкинг груп» — не банкрот. И Сеть не потерпела финансовый крах. Их просто захватил новый хозяин. Бруно Лябасти… Он использовал Клео и его биржевых брокеров, а затем свою близость ко мне, чтобы в нужный момент подать дружеский и исполненный вполне конкретного интереса совет… Он захватил капиталы «Нуган Ханг бэнкинг груп», но само предприятие не утопил, потому что как раз сейчас и забирается на его капитанский мостик…

Разваливающийся физически, стареющий на глазах от пережитого потрясения разведчик все ещё не утратил способности смотреть на вещи профессионально, в корень, шире, чем Джеффри. На минуту Пиватски ощутил горечь за Нугана: столько вложено сил и личных средств, столько было проб и отступлений, новых проб и отступлений, затем побед, чтобы Сеть стала Сетью и «Нуган Ханг бэнкинг груп» пришла к процветанию, а в результате… Ясно, что Бруно Лябасти теперь потребует общего собрания акционеров «Нуган Ханг бэнкинг груп», объявит о крахе и потере общака, обвинит Нугана в превышении власти и злоупотреблении секретностью, а потом сообщит потрясенным компаньонам о спасении им совместной наличности, за что и будет выбран президентом «Нуган Ханг бэнкинг груп». Сеть тоже станет его. И окончательно перестанет быть тем, для чего создавалась, прекратит свою деятельность как подвижническая частная организация борьбы с преступностью и выродится в финансовую банду по страхованию грязного бизнеса в этом перегретом и запуганном захолустье мира, символе экономического эрзац-чуда…

— Мы деградировали, Джеффри, мы стали чем-то вроде пиратов Южных морей, вот что я тебе заявляю, — сказал Нуган. — Потому что мы ушли с правительственной службы… Расплата именно за это. Отныне главари назначают себя сами, сокрушая стареющего вожака в поединке… о, нет, не на палашах… на бумажках! Только и всего!

— Мне нужно идти, — сказал Джеффри.

За промытым до прозрачной недействительности окном аэродромного ресторана загорелись оранжевые фонари на стальных мачтах. Электронные датчики врубили освещение, уловив не доступное ещё глазу наступление сумерек. Как и всегда на исходе дня, накатила неясная грусть, которая вытеснила все тревоги, вызванные сначала разговором с Клео, а потом встречей с Нуганом. Да и какие тревоги? Что ему, Джеффри, до этих забот Бруно и Клео?

— Посиди ещё немного, — попросил Нуган. В его тоне не чувствовалось самоунижения. Он подозвал официанта и попросил принести бутылку «Олд Парр».

Приземистый индус неторопливо налил виски в стакан Ханга.

Нуган сделал ему знак не отходить. Одним глотком выпил и попросил налить снова.