Сидя в такси рядом с Дереком, Оливер смотрел на фонари, горящие на набережной. В вестибюле скромного отеля пахло старым мылом. Дерек говорил по телефону с номером 509, тогда как Пэт и Мик изучали доску объявлений. Улучив момент, Оливер достал из кармана открытку, адресованную Сэмми, написал: «На счет 509» на месте марки и бросил в почтовый ящик.
– Она тебя ждет, – прошептал Дерек, указывая Оливеру на лифт. – Надеюсь, у тебя получится лучше, чем у меня, приятель.
В крошечной комнате стояла двуспальная кровать. Маленькая даже для любовников скромных габаритов и уж совершенно неподходящая для двух высоких едва знакомых людей, которые не собирались касаться друг друга. Обстановку дополняли мини-бар и телевизор. Двум миниатюрным креслам едва нашлось место между стеной и изножьем кровати, в изголовье имелась щель, куда следовало опустить два франка, если у постояльцев возникало желание посмотреть кабельный канал для взрослых. Агги распаковала вещи. Его второй костюм уже висел в шкафу. Она надушилась очень приятными духами. Он никогда не ассоциировал ее с запахом духов, скорее с дикой природой. Обо всем этом он подумал, прежде чем примоститься на краешке кровати спиной к ней, тогда как Агги стояла у зеркала над раковиной в ванной, заканчивая краситься. Он привез с собой Рокко, механического енота, и теперь тот бегал у него по плечам. Пиджак Оливер не снял, поскольку в карманах лежали деньги.
– Мы можем тут говорить? – спросил он.
– Да, если только ты не параноик, – ответила она через открытую дверь. Он же осторожно достал пачки денег из карманов пиджака, расстегнул рубашку и начал засовывать их за ремень.
– Все на него ополчились. Только Евгений оставался на его стороне. Я – нет, – жаловался он, засовывая пачку сотенных под ремень на пояснице.
– И что?
– Я у него в долгу.
– И что ты ему должен? – Должно быть, она занималась с помадой, потому что говорила совсем как Хитер. – Оливер, мы не можем одалживаться перед всеми.
– Ты одалживаешься. – Запрятав деньги под рубашку, он снял пиджак и вновь пустил Рокко на плечи. – Я тебя видел. Ты – словно медсестра в палате. И все – твои пациенты.
– Это полнейшая чушь, – но последнее слово она наполовину съела, поскольку красила губы. – И перестань возиться с этим зверьком, потому что вгоняешь себя в тоску, а меня это злит.
«Наш первый семейный закон», – думал Оливер, потирая мордочку Рокко и строя ему рожи. Она вышла из ванной, он – вошел, закрыл и запер за собой дверь.
Вытащил деньги из-под ремня, спрятал за бачком. Спустил воду, открыл краны. Вернулся в комнату, огляделся в поисках чистой рубашки. Агги выдвинула ящик, протянула новую, в тон галстуку, купленному в Хитроу.
– Где ты ее взяла?
– А что еще я могла делать весь день? Он вспомнил про ищеек и предположил, что именно они – причина ее раздражительности.
– Так кто за тобой следил? – спросил он.
– Я не знаю, Оливер, я их не видела, вот и не спросила. Их засекла группа наружного наблюдения. Мне полагалось изображать ничего не подозревающую жену.
– Само собой. Да. Конечно. Извини. – Смысла вновь уходить в ванную, чтобы надеть новую рубашку не было. А кроме того, зрители должны знать, что в рукаве у тебя ничего нет. Оливер снял старую рубашку и втянул живот, вынимая новую из целлофана и вытаскивая булавки, удерживающие рубашку на картонке.
– Они должны указывать на упаковке, сколько там булавок, – пробурчал Оливер, когда Агги взяла у него рубашку и довершила начатое. – Можно ведь уколоться, надевая ее через голову.
– Рукава с пуговицами. Как ты любишь.
– Я просто не в восторге от запонок, – объяснил он.
Он надел рубашку, повернулся спиной к Агги, расстегнул «молнию», чтобы заправить полы в брюки. С галстуками он всегда мучился и вспомнил, как Хитер ловко завязывала виндзорский узел, а вот ему, великому фокуснику, этот подвиг повторить так и не удалось. Потом вдруг спросил себя, какой мужчина по счету сумел научить Хитер этому фокусу, завязывала ли галстук Тайгеру Надя или Кэт, в галстуке ли он сейчас, повесился ли на галстуке, задушили его галстуком, был ли на нем галстук, когда выстрелом ему разнесли голову. Вопросы эти роились в голове Оливера, и он абсолютно ничего не мог поделать, кроме как держаться естественно, излучать природное обаяние и попытаться каким-то образом добыть один из листков с расписанием самолетов и поездов, которые лежали на полке рядом с регистрационной стойкой.
Их столик стоял в нише. За другими столиками сидели в основном неприметные мужчины, как один, в серых костюмах, лица их отсутствием эмоций напоминали маски. Пэт и Мик расположились у стены. Голодные мужские взгляды раздели их не один десяток раз. Агги заказала американский стейк и жареный картофель. «Мне то же самое, пожалуйста». Закажи она требуху с луком, он бы и тут присоединился к ней. Решения по мелочам давались ему с огромным трудом. Он заказал пол-литра красного вина, Агги пила только минеральную воду.
– С газом, пожалуйста, – сказала она официанту. – Но ты на меня не смотри, Оливер.
– Все потому, что ты при исполнении? – спросил он.
– Потому – что?